Минуту спустя Колин отстранился и вгляделся в ее лицо. Его глаза были темно-синими, как океан с наступлением сумерек.
– Ты необычная девушка, – проговорил Колин и дотронулся до ее губ.
Это прикосновение Грейс ощутила чуть ли не всем телом.
Затем Колин поднялся и протянул ей руку.
– Не желаете ли вернуться в дом, леди Грейс?
Приняв предложенную помощь, она тоже встала, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Да, она любила Колина. Она чувствовала это каждой частицей своего существа. И если он погибнет, ее сердце будет разбито, она никогда не сможет стать прежней.
Но открыться ему, конечно же, нельзя, ведь он вряд ли разделяет ее чувства.
– Как я понимаю, в следующем сезоне вам с сестрой предстоит дебютный выход в свет? – Голос Колина стал прохладно-учтивым, как у обычного визитера.
Но нравится ли ему Грейс? Имеет ли он к ней хоть какое-то влечение?
Когда Колин покидал их дом несколько дней спустя, у нее так и не нашлось ответов на эти вопросы.
А вскоре Грейс вновь взялась за перо и опять написала ему письмо, в котором рассказала о проделках двух самых младших членов семейства Берри, решивших сбежать из дома. О себе самой она ничего не сообщала. Так же как не упоминала об их разговоре у озера.
На два первых письма Колин не ответил и удосужился хоть что-то написать только после третьего. Вообще его короткие послания создавали впечатление, что он лишь бегло просматривает ее письма, после чего отбрасывает их в сторону. Тем не менее, хоть это и казалось глупым, Грейс не могла остановиться и иногда просиживала допоздна, работая над какой-нибудь акварельной миниатюрой, которую потом вкладывала в конверт.
Как правило, она подписывалась так: «Леди Грейс, из Райберна». Или же «из Арбор-Хауса». Но однажды в каком-то порыве внесла небольшое изменение – «Твоя подруга Грейс».
В ответ на это письмо Колин как раз и прислал одно из своих немногочисленных посланий. В нем было всего три строчки, но Грейс восприняла его как знак одобрения.
Май 1835 года
Дебютный выход в свет прошел именно так, как Грейс себе и представляла. Лили во время бала блистала. Танцуя, она порхала подобно фее, подвергала насмешкам молодых кавалеров, и все они ее за это обожали.
Уже к концу мая четверо человек попросили ее руки, причем один из них был сыном маркиза.
Сама Грейс получила лишь одно предложение – от тридцативосьмилетнего вдовца, имеющего трех дочерей.
Несмотря на такое не слишком удачное начало, в своих письмах Колину она постаралась изложить все эти события в юмористическом ключе. На прилагающихся рисунках отвергнутые поклонники Лили были изображены валяющимися у ног сестры, ее же собственный обожатель двух дочек держал на руках, а третья сидела у него на шее. Еще она поведала Колину о том, как его брат Фред опрокинул чашу с пуншем на музыкальном вечере у леди Бастерфилд – как выяснилось, по той причине, что сам в изрядной мере попробовал этого напитка.
