В своем мнении Грейс была не одинока. Даже ее мать, которую многие называли самой элегантной женщиной Англии, со смехом говорила, что если бы ее представили Колину в более раннем и впечатлительном возрасте, то она, возможно, и не взглянула бы в сторону своего нынешнего мужа. При подобных заявлениях герцог начинал рычать и, подхватив жену на руки, делал вид, будто собирается утащить ее в свое пиратское логово.
Кроме того, Колин был самым добрым мальчиком из всех, кого знала Грейс. Однажды, когда она была совсем маленькой и, упав, ободрала коленку, он обмотал ссадину своим носовым платком и заверил ее, что она очень отважная. И с тех пор Грейс действительно ощущала в себе отвагу.
Правда, сейчас, когда Колин вырос и ему исполнилось шестнадцать, она уже робела усесться к нему на колени, как это делала Лили. Хотя чуть раньше в этот вечер все же прислонилась к его плечу, пока он рассказывал историю про морского дракона и пиратские сокровища.
А посреди ночи Грейс была разбужена стоном, донесшимся из-за стены, возле которой стояла кровать. Ее комната находилась рядом со спальней Колина, и этот звук исходил оттуда. В некотором беспокойстве Грейс села в постели.
Леди ни в коем случае не должна входить в покои джентльмена… Это являлось одним из основных и важнейших правил, внушенных ей матерью.
Однако Колин был для нее почти как брат.
И когда стон повторился, Грейс соскочила с кровати и без лишних раздумий направилась в соседнюю комнату.
– Колин, – прошептала она, дотронувшись до его плеча. – Что случилось?
– Мне жарко, – отозвался он, прерывисто дыша. – Ужасно жарко.
Грейс направилась к тазику с водой, обмакнула и выжала тряпку, вернулась с ней к кровати и обтерла лицо Колина, стараясь не намочить постельное белье.
– Я позвоню прислуге, – сказала она, помещая аккуратно сложенный кусок ткани на его лоб.
– Никто не придет, – с очередным стоном проговорил Колин. – Наша Нянюшка слишком стара, чтобы подниматься среди ночи.
Грейс нахмурилась: вероятно, у него довольно сильный жар, если ему кажется, будто он находится в детской. Но с другой стороны, он, возможно, вполне осознанно говорил насчет прислуги. В родительском доме горничные прибегали на звон колокольчика в течение двух минут, а вот про Арбор-Хаус этого сказать было нельзя.
– Ну тогда я приведу нашу няню, – решила Грейс.
Колин резко перевернулся на бок, и влажная тряпка, соскользнув с его головы, упала на пол.
– Мне так жарко… Я умру в этой пустыне.
