– Выходит, у тебя не было интимных отношений на стороне… – В его голосе вибрировала эмоция, которую она не могла распознать. Быть может, облегчение? – И у тебя нет устоявшейся привычки выходить к ужину без нижнего белья.
– Что?.. Конечно, нет!
– И ты никогда не надевала это синее платье для свидания с мужчиной?
– Абсолютно исключено! – вознегодовала Фиби. – Ты, наверное, думаешь, что у меня имеется целый гардероб для удовлетворения тайных наклонностей? Ничего подобного… Просто моя горничная отпорола все, что сочла лишним, желая сделать меня более соблазнительной для тебя.
– Какой вздор…
Фиби непонимающе нахмурилась.
– Да никакой мужчина из плоти и крови не смог бы перед тобой устоять, – пояснил Гриффин. – Теперь я уже сожалею, что порвал это платье. – В его голосе чувствовался смех, а также облегчение. И еще возрождающееся желание. – А вообще мне надо было тогда сигануть за борт, доплыть до берега и попробовать снова. Или хотя бы не забывать о том, что женат, и хранить тебе верность.
Фиби фыркнула.
– Ты ведь знаешь, согласно британским законам наш брак окончательно так и не закреплен. До тех пор пока не осуществлены брачные отношения. Об этом меня просветил мой отец, когда я сообщила о твоем исчезновении.
– Так, значит, ты не рассказала тогда всей правды?
– Нет.
Гриффин взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы.
– Спасибо… Я не заслуживаю такой жены, как ты.
– Совершенно верно, – согласилась она. – Не забывай об этом.
– Но откуда взялись дети?
– Их мать – моя кузина. Она умерла, когда рожала Аластера. Ее муж попросил позаботиться о них, отправляясь на Бермуды, и скончался там от лихорадки два месяца спустя.
– Вот балбес… – проворчал Гриффин. – Ему следовало оставаться при детях.
Фиби улыбнулась, и он сразу же позабыл о том неудачнике.
– Они называют меня мамой. Но им известно, кто их настоящая мать, и мы время от времени посещаем ее могилу.
Несмотря на скорбную тему, тело Гриффина настоятельно заявляло о своих требованиях. Он был возбужден на протяжении нескольких часов, терпеть и дальше казалось просто невыносимо.
– Ты станешь для них замечательным отцом, – продолжила между тем Фиби.
Да, эти трое малышей уже заняли место в его сердце, и теперь, узнав, что они сироты, он проникся к ним еще большей симпатией.
– Мы их усыновим.
– Мы уже это сделали. – На губах Фиби играла улыбка удовлетворенной женщины, тогда как Гриффина по-прежнему одолевал голод.
Пряди ее волос падали на ее соблазнительные формы, играя в прятки с розовыми сосками. Гриффин сжал груди жены с властным наслаждением, какого никогда прежде не испытывал.
