И не позволял этого делать никому другому.
Поэтому от грядущего разговора она не ожидала ничего хорошего. Перол и управляющий банком были давними друзьями, и кроме этого, как ходили слухи в банке, да и знала сама девушка, их еще связывали и какие-то темные делишки.
Так что уж «большой босс», как за глаза называли главу их филиала, и не потому, что он был хорошим начальником и большим хуманом, а потому, что он был очень толст, наверняка прикроет своего старого и подленького друга.
Ну, а для нее это аукнется очередным выговором.
Однако она была готова к нему.
Даже больше.
Девушка с замиранием в сердце и решительностью сделавшего последний шаг ждала его. Ей эта выволочка была нужна как тот волшебный пинок, что позволяет летать даже бескрылым и гордым.
Вот и она должна была позволить себе набраться решимости и уйти из этого опостылевшего банка. Этого болота, затягивающего ее своей рутиной и беспросветностью все больше и больше.
Хотя на самом деле у девушки не было каких-то особых амбиций или планов на будущее, единственным ее желанием всегда была возможность вырваться из их серого офиса и этой постоянной мышиной возни и серости. Большего, если честно, она не хотела.
Была у нее детская попытка пойти в армию, сразу после окончания университета.
Но там оказался тот еще гадючник и рассадник коварства и подлости, и если ты не готова была сожрать другого, то обычно сжирали тебя. Продвигаться вверх там можно было или идя через головы и трупы своих сослуживцев, или через постель.
И ей по крайней мере несколько раз предлагали избрать второй вариант, делая недвусмысленные предложения.
Однако этому противилась вся ее суть, особенно с тем идеалистическим взглядом на жизнь, что был у нее тогда.
Возможно, сейчас она бы не была столь категорична.
«Да ладно, – дала она себе мысленного подзатыльника, – не лги уж хотя бы самой себе, как раньше ты посылала этих упырей, так и сейчас пошлешь. Вспомни хотя бы Люсрака».
Точно пошлет, как это было и несколько недель назад, когда она с таким же предложением послала господина Люсрака, но поступила гораздо умнее, не стала писать никаких записок с жалобами, а загодя сделала запись и скинула ему копию.
Этот слизняк сразу все понял, и уже больше не лез со своими предложениями.
Ну, а если вернуться к ее службе в армии, то там у нее еще не было такого жизненного опыта. И пару раз она старалась добиться «справедливости». И в результате чуть сама не угодила за решётку, обвиненная в клевете на многоуважаемого полковника.
