'Вода, вот, что это', - понимание пришло внезапно из ниоткуда. Я будто всегда об этом знала. Пузырьки не имели отношения к воздуху, я ошибалась раньше в определении, то, что называла пузырьками, было водой. Я была водой.
Блеклые пятна, окружавшие меня, окончательно растворились, их поглотил мой мощный водоворот, для того, чтобы мир вокруг разделился на две части. Что-то скользкое и холодное внизу, и нечто зеленое и теплое вверху, и между я - прозрачная, бурлящая, глубокая. Я это осознала не с помощью стандартных человеческих ощущений. Это чувствовали пузырьки внизу и пузырьки, ближайшие к зеленой яркости вверху, и все же ими всеми была именно я. Ослепительное чувство свободы, радости, неистовства первобытного движения. Времени тоже больше не существовало, поэтому не возможно было понять, когда все изменилось, может, прошли секунды, а может, годы или тысячелетия, прежде чем пузырьки стали собираться вместе, жаться друг другу, плескаясь, растворяясь мной, затем внутри меня, собирая меня по крупицам, выстраивая, как затейливый грандиозный конструктор. Каждую тонкую клеточную мембрану, каждую молекулу.
Когда я сумела услышать окружающий мир, он издавал странно знакомые рокочущие звуки, напоминавшие раскаты грома. Внезапно я поняла, что мое тело, моя оболочка вокруг пульсирующих пузырьков или, скорее, капелек воды, снова сдерживает их внутри. Попробовала пошевелить рукой, но ничего не получилось, вместо этого глаза распахнулись, несмотря на то, что после всего случившегося я даже не знала, есть ли у меня сейчас глаза.
До самого горизонта разливалась безбрежная синь моря, она соединялась с тяжелым серым пасмурным небом. Стоило только задаться вопросом о том, что это все могло означать, как другие мысли, проносясь нетерпеливыми кометами, заполнили голову. От них не получалось уклоняться, не удавалось думать о другом.
'Больше не хочу, я устала, очень устала. Он считает меня сумасшедшей. Он отказался от меня. Все мои мечты, все, чего я хотела, только быть с ним, быть рядом... Не могу все остановить, не могу справиться с бесом внутри. Я проклята, я проклята, я проклята...Мой зеленоглазый ангелочек, сын, который снился мне так долго, теперь он никогда не родится. Я никогда не смогу погладить его атласную щечку, подержать его в теплых объятьях'.
Я не понимала, что происходит, мысли возникали в голове одна за другой, абсурдные, шокирующие. Мысли мои и не мои одновременно, они причиняли боль. Боль крутилась внутри быстрыми колючими клубками, царапая края души. Она была так глубока, так реальна. Я почти задохнулась, ощутив ее острую горечь. Никогда в жизни я еще не сталкивалась с такой неистовой болью, просто не представляла, что так бывает, что душевная боль может многократно превышать физическую.
