Завершив встречу с Виктором, он вернулся на Лубянку и созвал срочное совещание. Появление курьера «Цеппелина» на квартире в Тихвинском переулке прозвучало для контрразведчиков, как гром среди ясного неба. Характеристика, которую Виктор дал Делле, исключала всякую возможность его перевербовки и использования в операции. Выход из ситуации Утехин и Барышников видели в том, чтобы нейтрализовать Делле, но так, чтобы не вызвать подозрений в немецкой разведке. В том, что у них другого пути не оставалось, убеждала очередная радиограмма «Цеппелина». Она поступила на следующие сутки после появления Делле на квартире в Тихвинском. В ней Грефе требовал от Попова и Волкова установить тесный контакт с Делле и с его помощью осуществить вербовку Лещенко. Это был беспроигрышный ход «Цеппелина», превращавший гитлеровского курьера в ключевую фигуру операции.
Такого в Смерше допустить не могли. Разрешить возникшую проблему можно было только одним путем, создав у «Цеппелина» впечатление, что провал Делле связан с расшифровкой агентуры его резидентуры. В том, что она существует, у Барышникова и Утехина не оставалось сомнений. Обширная география поездок Делле по Подмосковью наводила на эту мысль. Ее поддержал Абакумов, и на оперативную разработку пронырливого резидента были брошены дополнительные силы.
Свою роль в компрометации Делле предстояло сыграть и «Иосифу». Во внеочередной радиограмме «Цеппелину» Николай и Виктор не пожалели черной краски, чтобы измазать курьера. В ней они, сообщая о явке Попова с Делле, не преминули пожаловаться на самоуправство курьера и допущенные им грубые нарушения в конспирации. В ответ «Цеппелин» успокаивал своих агентов, обещал разобраться и принять меры.
В Смерше этими обещаниями Курека не обольщались и делали все, чтобы поскорее нейтрализовать Делле. Удача пришла 24 декабря. После завершения явки на Курском вокзале разведчики наружного наблюдения сели ему на хвост, довели до Малоярославца и там вышли на конспиративную квартиру Кайзера. Но Абакумов не давал команды на захват, рассчитывая раскрыть всю агентурную сеть Делле, чтобы потом одним махом накрыть ее. А тот, уверовав в свою неуязвимость, когда сам, когда вместе с Кемпке, мотался по Подмосковью, встречался с агентами, а по ночам отправлял радиограммы в «Цеппелин». В Берлине были довольны — резидентура все шире распускала свои щупальца — и не подозревали, что она доживала последние дни. В Смерше ждали подходящего случая.
