Андерс остановился. Ева Лотта тоже.
— Что ты сказал? — спросил Андерс.
— Юбочник! — повторил Сикстен, буквально выплевывая это слово.
— Вот как! — ответил Андерс. — А я-то думал, что ослышался. Жаль, придется отдубасить тебя, несмотря на жару!
— О, пожалуйста! — обрадовался Сикстен. — Я могу положить потом кусок льда на твою голову. Если останешься в живых!
— Встретимся вечером в Прерии, — предложил Андерс. — Иди домой, подготовь свою мамашу… Старайся, по возможности, щадить ее нервы!
На этом они и расстались; Андерс и Ева Лотта, необычайно оживленные, отправились домой — поднять боевую тревогу и оповестить обо всем Калле. Заваривалась драка, которая наверняка скрасит дни их летних каникул.
Калле между тем был занят по горло. Через дыру в заборе он неотрывно наблюдал за дядей Эйнаром, когда тот, словно неприкаянный, метался по саду.
Вообще-то Калле не желал, чтобы ему мешали. Но весть о том, что Сикстен снова поднял боевую секиру, он счел весьма обнадеживающей. Втроем уселись они в беседке Евы Лотты и принялись обсуждать радостную весть. И тут внезапно откуда-то вынырнул дядя Эйнар.
— Никто не хочет со мной играть, — захныкал он. — Что здесь, собственно говоря, происходит?
— Мы собираемся пойти в Прерию и вступить в драку, — отрезала Ева Лотта. — Андерс будет биться с Сикстеном.
— А кто такой Сикстен?
— Один из самых сильных ребят в городе, — сказал Калле. — Андерсу наверняка зададут перцу.
— Это уж точно, — весело согласился Андерс.
— Может, мне пойти и помочь тебе? — предложил дядя Эйнар.
Андерс, Калле и Ева Лотта вылупили глаза — неужто он и вправду думает, что они станут вмешивать взрослого человека в свои драки? Чтобы все испортить?
— Ну, Андерс, что скажешь? — спросил дядя Эйнар. — Идти мне с вами?
— Не-а, — ответил Андерс, неприятно задетый тем, что приходится отвечать на такой глупый вопрос. — Нет, это было бы нечестно!
— Да, пожалуй, что так, — согласился дядя Эйнар, но вид у него был несколько оскорбленный. — Хотя это было бы целесообразно. Но ты, пожалуй, чуточку слишком молод, чтобы понять значение слова «целесообразность». Понимание приходит с годами.
— Надеюсь, к нему никогда такая дурость не придет, — заявила Ева Лотта.
Тут дядя Эйнар, круто повернувшись на каблуках, ушел.
— По-моему, он разозлился, — сказала Ева Лотта.
— Да, взрослые, пожалуй, бывают чудные, но уж такого чудного, как этот, не сыщешь, — усмехнулся Андерс. — К тому же он с каждым днем становится все занудливей.
