Его лицо сильно загорело, солнечные очки он сдвинул на лоб, а гладко зачесанные назад волосы были еще влажными, будто он пришел из-под душа.
— Именно потому я и спрашиваю, — сказал я. — Я не знаю, могу ли начинать, и если да, когда это нужно делать.
Макс опустил глаза и повертел свой бокал кончиками пальцев, не поднося его, однако, к губам.
— Я имею в виду как раз это, — сказал он. — Не исключено, что об этом ты можешь спросить меня.
— Что?
Бокал пива между его пальцами замер, и Макс посмотрел мне в глаза.
— О том, можешь ли ты начинать, — пояснил он.
Наступило молчание. Макс наконец сделал глоток из своего бокала — большой глоток: когда он снова поставил бокал на стол, пиво оставалось лишь на донышке. Макс вытер губы, довольно крякнул и, повернув голову, проследил за двумя девушками в слишком коротких футболках, которые рука об руку прошли мимо кафе.
— Вот это я понимаю! — сказал он и подмигнул мне. — Да, Фред. Осень стоит у дверей, а для того, у кого есть глаза, — всегда весна.
Я смотрел на свой пустой бокал. Мне ужасно хотелось заказать еще, но официантка стояла возле бара, спиной к нам.
— Я могу начинать? — спросил я.
— Да, — подтвердил Макс.
Какая-то старуха в леопардовом манто — до войны оно, возможно, еще было покрыто шерстью, но теперь обветшало до состояния напечатанной на пергаменте картинки манто — с трудом встала из-за столика и зашаркала к выходу. Не успела она подойти к порогу, как Макс уже открыл перед ней дверь.
— Благодарю вас, молодой человек, — сказала старуха.
На улице она несколько секунд постояла в нерешительности, словно забыла, зачем вышла из кафе, а потом зашаркала в сторону бульвара Аполло.
Тем временем Максу удалось привлечь внимание официантки.
— А тебе еще пивка? — спросил он.
Я кивнул; мне хотелось спросить еще кое о чем, но я решил, что будет разумнее не делать этого — во всяком случае, сейчас.
Макс покачал головой и засмеялся.
— Что? — спросил я.
— Нет, я просто подумал о той старухе… Только посмотришь на красивую девушку, как тут же объявится старая развалина.
— Да, — сказал я.
Я пытался смотреть как можно безразличнее, но затаил дыхание.
— Нет, понимаешь… Я хочу спросить: ты никогда не думаешь о таких вещах? Она стара, но, может быть, еще думает об этих вещах. О которых думают молодые девушки, вот что я имею в виду.
Нам принесли пиво, и мы одновременно сделали по глотку.
— Я думаю об этом, — медленно сказал Макс. — Вообще-то, я всегда об этом думаю.
