Русские цари традиционно короновались в Москве, древней столице. Петр III, презиравший свою приемную родину, вообще не позаботился об этой церемонии. Екатерина не собиралась повторять эту ошибку. Узурпатор должен совершить все обряды, узаконивающие его положение. Государыня приказала в кратчайший срок приготовить все для пышной церемонии.
4 августа, в тот день, когда Потемкина произвели в подпоручики по личному распоряжению императрицы, он вместе с тремя эскадронами конных гвардейцев отправился в Москву для участия в коронации. Его мать и родственники по-прежнему жили в первопрестольной; блудный сын, оставивший дом молодым повесой, возвращался, чтобы охранять новую царицу. 27 августа восьмилетний великий князь Павел, единственная законная опора нового режима, в сопровождении своего воспитателя Панина и 27 карет, запряженных 257 лошадьми, выехал из северной столицы под охраной Григория Орлова. Императрица отправилась пятью днями позже, со свитой из 23 придворных, в 63 экипажах, на 395 лошадях. В город золотых куполов Екатерина II цесаревич въехали в пятницу, 1 сентября. Она не любила Москвы — здесь она когда-то тяжело болела, да и Москва не любила ее. Теперь она снова укрепилась в своем чувстве: маленький Павел простудился и проболел все праздники.
В воскресенье, 22 сентября, в Успенском соборе, в сердце Кремля императрица была коронована «Екатериной Второй и Самодержицей Всероссийской» перед лицом выстроившихся полукругом 55 иерархов православной церкви. Как и Елизавета, она сама возложила корону себе на голову, чтобы подчеркнуть, что сама сделала себя законной владычицей, взяла скипетр в правую руку, державу в левую, и все присутствующие преклонили колени. Запел хор. Салютовали пушки. Архиепископ Новгородский совершил миропомазание и причастил императрицу.
Екатерина возвращалась во дворец в золотой карете, под охраной спешившихся конных гвардейцев, среди которых был и Потемкин. В толпу бросали деньги, народ падал ниц. Перед объявлением коронационных торжеств Григорий Орлов был назначен генерал-адъютантом, и все братья Орловы, так же как Никита Панин, жало-ваны графами Священной Римской империи.
Подпоручик Потемкин, стоявший на часах во дворце, снова появляется в списках награжденных: он получает набор столового серебра и еще 400 душ в Московской губернии. 30 ноября он определен камер-юнкером, с дозволением оставаться в гвардии, тогда как остальные камер-юнкеры оставляли свои полки для службы при дворе.
