– Я самая счастливая! Я самая счастливая! Это лучше любого клада!
Сестренка прижимала к груди пропахщую пылью старую куклу. Вместо глаз у игрушки были жутковатые дыры, и к тому же отсутствовала одна нога. Но Сашу это не смущало, она продолжала носиться по комнате, изображая то ли вальс, то ли пляску новозеландских людоедов.
– Я тебя умою, я тебя одену, и ты будешь самой, самой, самой красивой на свете! Хватит сидеть в темном чулане! Настал твой час, чудесная девочка Лиза!
Лора тем временем продолжала изучать содержимое чемоданчика, извлекая стопку пожелтевших кружевных платочков, пустой флакон из-под духов, хрустальный шарик и лежавший на самом дне альбом в бархатном переплете.
– Раньше здесь жила маленькая девочка. Может быть, это вещи бабушки дяди Павла. Надо же, девочки всегда обзаводятся такими альбомчиками. – Лора перелистала плотные глянцевые страницы. – Ему лет сто, а он почти такой же, как у Александры. Рисунки, стишки, засушенные цветы и прочая ерунда. «Незабудку голубую ангел с неба уронил, для того чтоб дорогую я всем сердцем полюбил». Возьми сей шедевр на заметку, Саша. Вполне актуально для твоего альбома.
– Что? – кошмарные сны минувшей ночи в один миг обрели реальное подтверждение. – Лора, повтори, что здесь написано.
Она вновь прочитала стишок, а я потянулся к нагрудному карману рубашки – записка была на месте! Похоже, кошмарные события этой ночи не приснились мне, а происходили на самом деле. Я точно помнил, что сперва услышал за дверью песенку и только потом написал старухе записку. Но исписанный неровными буквами листок принадлежал нашей реальности, следовательно…
– Мишка! Эй! Ты что, привидение увидел? Очнись!
Они суетились, толкали под локоть, а я все пытался понять, что же на самом деле произошло со мной этой ночью.
* * *
Тетя Ира здорово готовила, и потому мы не торопились выходить из-за накрытого на веранде стола – грызли домашние сухарики, попивая чай, и строили грандиозные планы относительно дальнейшего ремонта. Дядя Павел хотел поменять трубы и сантехнику, выложить ванную кафелем и даже полностью заменить основательно подгнившую за последние сто лет лестницу. Я смотрел на этих милых людей и думал, что дни в их городке были счастливыми, а ночи полными кошмаров. Догадывались ли они о тайной жизни старого дома или не подозревали о существовании затаившегося чудовища? А может быть, виною всему мое не в меру разыгравшееся воображение? Ответа не было, и на нервной почве я подложил в свою розетку еще несколько ложек варенья.
