Однажды перед каникулами… | страница 7



— Бобик, ко мне! — крикнул Сережа. — Шурик, здесь наша газета!

— Нет, — грустно сказал Шурик. — Учитель физики мужчина.

— Он, наверное, только что попрощался с нею за руку, — шепнул Сережа.

Вдруг женщина заулыбалась и сказала:

— Я здесь, Николай Иваныч!

Николай Иваныч показался в окне вагона, и Шурик закричал:

— Вот учитель физики!

Раздался свисток, поезд плавно тронулся.

Николай Иваныч кивал головой и улыбался женщине.

— Дайте нашу газету! — кричал ему Шурик.

— Дайте телеграмму после доклада! — кричала ему женщина.

А Сережа быстро разворачивал сверток.

Окно вагона медленно поплыло вдоль перрона.

— Отдавайте нашу газету! — требовал охрипший Шурик и изо всех сил подкатывал самокат.

Сережа бежал рядом с окном. Он повернул схему к Николаю Ивановичу:

— Ваша?

— Да, да! — закричал Николай Иванович и так перегнулся через окно, что чуть не вывалился на перрон.

— Вы перепутали, вы везете классную газету! — задыхаясь, объяснял Сережа.

— Давайте, спасибо, спасибо!

Сережа сунул схему в окно.

— Бросайте газету!

Николай Иваныч скрылся в купе.


…поезд набирал скорость

Поезд набирал скорость. Гудел паровоз. Окно уходило все дальше и дальше.

Только Бобик бежал еще вровень с ним и неистово лаял. Сережа и Шурик все больше отставали от вагона, увозившего их газету.

Мимо них, сверкнув широкой стеклянной полосой, уже промелькнул вагон-ресторан, потом предпоследний вагон и последний…

Но вдруг далеко впереди в воздухе мелькнул длинный белый сверток. И Сережа с Шуриком увидели, как Бобик подпрыгнул и на лету поймал его.


В большом зале школы подходило к концу торжественное собрание.

Уже кончились слова приветствий и добрых пожеланий, уже поздравляли Ольгу Михайловну и ее самый лучший и самый дружный класс. И хор в сопровождении струнного оркестра с успехом исполнил «Майский марш».

После этого Софья Андреевна начала громко называть имена и фамилии отличников, приглашая их на сцену сниматься.

— Есть! — отвечали отличники и под аплодисменты всего зала поднимались к украшенному цветами столу президиума.

— Что такое? А где же Сережа Стульчиков и Шурик Громов? — спросила Яшу сидевшая в президиуме Ольга Михайловна.

— Их еще нет… — сильно волнуясь, ответил Яша.

А фотограф уже всех усаживал, говорил кому куда смотреть, а кое-кого осторожно пальцами брал за подбородок и поворачивал немножко вправо или немножко влево, чуточку вверх или чуточку вниз. Потом закрылся черным сукном и посмотрел в глазок аппарата.

— Прекрасно, очень хорошо. Спокойно! Сейчас снимаю!