Однако я не уходила. Прислушавшись, не идет ли кто по коридору, бочком подобралась к столу. Лежат ли там еще те распечатки, которые привлекли мое внимание раньше? Конечно, очень нехорошо смотреть чужие бумаги — в чужом кабинете на чужом столе, — но любопытство одолевало невыносимо. Вернее, это было даже не любопытство, скорее жажда узнать больше про демонов, то есть про вполне конкретного демона, моего предполагаемого дедушку. Тайна моего происхождения интриговала все сильнее, я не могла противиться соблазну. На столе лежала стопка бумаг, я поворошила их, но интересующих меня картинок там не было. Эх! Так надеялась по-быстрому во всем разобраться! В стол к Большому Змею уже не полезу. Если меня застукают за чтением лежащих на столе бумажек — одно, а вот если Роберт увидит, что я копаюсь в ящиках… лучше даже не фантазировать на тему, что он со мной сделает.
И все же я украдкой, словно бы и не я, словно бы за мной кто-то подглядывал, осмотрела дверцы снаружи. Хранит ли Роберт нужную информацию в столе или, скажем, в сейфе? Мог он забыть или не успеть запереть любопытные документы?
У стола было две тумбы и три ящика посередине. Я присела на корточки и осторожно подергала дверцы — открываются, но там нет бумаг, какие-то пузырьки, веревки, шкатулки… Значит, придется проверять ящики. В среднем торчал ключ, а боковые оказались не заперты. Я по очереди открыла их. В правом на зеленом сукне, которым было оклеено дно, лежал большой черный пистолет, и я очень аккуратно закрыла ящик. Вот из чего Роберт меня убьет, если застукает здесь…
Я отодвинулась от стола и, заложив руки за спину, сделала вид, что разглядываю картины на стенах. Сюжеты какие-то демонические… Однако в коридоре было тихо, никто не бежал, чтобы изобличить меня или сразу застрелить. Поэтому я набралась храбрости и протянула руку к торчащему из среднего ящика ключу. Но тут же отдернула. Опомнись, Анна! Это противозаконно и, в конце концов, аморально. Чему тебя бабуля учила? Та самая, что подарила медальон? Честность превыше всего!
Но тогда я могу не узнать ничего о своем дедушке. Если он и правда был демон — это же очень важно, да, бабуля? Этого ты отрицать не можешь. Ты согрешила с каким-то Марбасом, а я отдувайся? Почему-то голос совести принял обличье бабушки. С ней было особенно сложно спорить, однако я с замиранием сердца все-таки повернула ключ в замке и потянула на себя средний ящик Смелость города берет, не то что чужие ящики!
