– Нет, сэр.
– Вы совершенно уверены? Что именно она сказала?
– Ну, – задумчиво произнесла Марта, – она сказала, что мясник – просто грабитель и мошенник и что я купила на четверть фунта чаю больше, чем следовало. Сказала, что миссис Крэбтри выдумывает всякую чепуху, если не желает есть маргарин, и что ей не нравится одна монета в шесть пенсов, которую я ей принесла на сдачу, – одна из новых монет, с дубовыми листьями на ней. Она сказала, что она фальшивая, и мне стоило больших трудов ее переубедить. И она сказала… о, что рыботорговец прислал пикшу вместо мерланга, и спросила, сказала ли я ему об этом, а я ответила, что сказала… Вот и все, сэр… по-моему.
Речь Марты помогла сэру Эдварду так ясно представить себе покойную даму, как не сделало бы это самое подробное описание. Он небрежно заметил:
– Довольно трудно с такой хозяйкой, а?
– Она была немного капризна, но она, бедняжка, нечасто выходила из дома, оставалась в четырех стенах, поэтому нужно же ей было как-то развлекаться. Она была придирчивой, но добросердечной, ни один нищий не уходил от ее двери с пустыми руками. Возможно, она была капризной, но очень щедрой дамой.
– Я рад, Марта, что остался один человек, который сожалеет о ней.
Старая служанка задохнулась:
– Вы хотите сказать… О, но они все ее любили… правда, в душе. Все они время от времени ссорились с нею, но это ничего не значило.
Сэр Эдвард поднял голову. Сверху донесся скрип ступенек.
– Это спускается мисс Магдалена.
– Откуда вы знаете? – резко спросил он.
Старая женщина покраснела.
– Я знаю ее походку, – пробормотала она.
Сэр Эдвард быстро вышел из кухни. Марта была права. Магдалена только что спустилась по лестнице. Она с надеждой посмотрела на него.
– Пока я не слишком продвинулся, – сообщил Поллизер, отвечая на ее взгляд, и прибавил: – Вы случайно не знаете, какие письма получила ваша тетя в день смерти?
– Они лежат все вместе. Полицейские их просматривали, конечно.
Она провела его в большую гостиную, отперла выдвижной ящик и достала большую черную бархатную сумку со старомодной серебряной застежкой.
– Это сумка тетушки Эмили. Все лежит внутри, точно так же, как в день ее смерти. Я ничего не трогала.
Сэр Эдвард поблагодарил ее и вытряхнул содержимое сумки на стол. Он подумал, что оно представляет собой наглядный образец сумочки эксцентричной старой дамы.
Там лежало несколько серебряных монет, два печенья «имбирный орех», три газетных вырезки о шкатулке Джоанны Сауткотт
