Могло статься, у этой занимательной маски было отличное свойство: чувствовать страхи жертвы. И, быть может, она просто прочитала мои. Но если нет… об этом думать не хотелось.
Уходить надо: это понимали все трое. И отпускать меня надо. И, кажется, даже в живых меня оставить надо. Нет, я не могла винить… вернее, утверждать, что это было не логично. Девушка поступила так, как могла. Да и я бы поступила точно так же. Но злость, взвившаяся параллельно с адской болью в левом крыле заставила заорать, сорвав голос и совершенно неконтролируемо выбросить в воздух сгусток силы. Девушку отбросило к стене, раздался грохот, поднялась пыль.
— Светлая! — Князь подскочил ко мне. — Не шевелись. Лежи и не шевелись.
Я до крови закусила губу, чтобы не реветь в голос от страшной боли. Эта дрянь все-таки сломала крыло.
Осторожно он коснулся перьев, сквозь которые уже проступала кровь.
— Тихо, тихо. Светлая, спокойно. Ничего непоправимого не случилось. Вылечим за пару дней. Главное, не шевелись.
— Давай тебе крыло отломаем? — хныкнула я. — Или рог вырвем. Или хвост… подожжем?
— Не надо. Давай лучше тебя перенесем домой.
— Нет! Нет! Нет! — заверещала я, когда поняла, что Князь хочет поднять меня на руки.
— Ты что? — Темный замер, так и не притронувшись ко мне.
— Не хочу. Ты сейчас поднимешь, больно будет.
— Но надо же как-то переехать отсюда! Позже разберемся с тем, куда ты влезла. Надо лечить крыло.
— Не пойду! — Я категорически отказывалась думать головой. — Не надо!
— Светлая… тебя зовут-то как?
— Вера.
— Вера… забавно, забавно. Вера, давай, ты не будешь упрямиться? Больно, конечно, неприятно, но скоро все пройдет. Иначе усыплю!
— О! — Я поморщилась: от малейшего неловкого движения всю спину охватила боль. — Идея!
— Ты как маленькая! — рассердился темный. — Сама напросилась.
С его ладони сорвалась темно-синяя пыльца, которая почти сразу же принесла головокружение и такой желанный обморок. Ну и пусть потом плохо будет, зато этой адской боли я не чувствовала.
* * *
Многострадальная спальня теперь видела не только наши с Князем разборки, но и больную меня, лежащую на кровати. Сил шевелиться, едва я очнулась, не было. Оставалось лишь скосить глаза и увидеть, что крыло забинтовано, а сама я раздета и накрыта лишь простыней. Это они меня уже как труп упаковали, или так, в целях личной безопасности?
— У тебя был жар, — отвечая на мой немой вопрос, в спальню ввалился Князь.
Он был в домашнем, если это можно было так назвать. Хвост даже не прятал, а лениво покачивал им из стороны в сторону. Влажные после мытья волосы были распущены, и вода с них капала на ковер. Темный явно не считал нужным вытираться после ванны.
