– Прошлым вечером что-то произошло, — повторил он. — Вчера я почувствовал какое-то изменение. И раз что-то, чею мы ждали, явилось не мне — значит, оно явилось тебе, Джо-Бет. Что бы это ни было, оно явилось тебе.
– Не хочешь налить мне кофе?
– Ответь.
– Что ответить?
– Что произошло?
– Ничего.
– Лжешь. — Голос его прозвучал не гневно, а растерянно. — Почему ты лжешь?
Справедливый вопрос. Со вчерашнего вечера ей ни разу не стало стыдно ни за себя, ни за свои чувства к Хови. Восемнадцать лет она делилась с Томми-Рэем всеми радостями и печалями. И он не выдавал ее тайн ни матери, ни пастору Джону. Но сейчас у него был такой странный взгляд, что она его не понимала. Как не поняла и слов о том, что он слышал ее ночью. Он что, подслушивал ее возле двери?
– Мне пора в магазин. Иначе я опоздаю.
– Я с тобой, — сказал он.
– Зачем?
– Так, прокачусь немного.
– Томми… Он улыбнулся.
– Тебе сложно подвезти брата?
Джо-Бет почти поверила в искренность его слов, но когда она согласно кивнула, то заметила легкую, быстро мелькнувшую улыбку.
– Мы должны доверять друг другу, — сказал он, когда машина тронулась с места. — Как раньше.
– Конечно.
– Потому что вместе мы сильны, правда? — Он невидящими глазами смотрел в окно. — А сейчас мне очень нужно чувствовать себя сильным.
– Тебе надо поспать. Может, отвезти тебя назад? Ничего страшного, если немного опоздаю.
Он покачал головой.
– Ненавижу этот дом.
– Скажешь тоже!
– Так и есть. Мы оба его ненавидим. От него у меня плохие сны.
– Томми, дом тут ни при чем.
– Еще как при чем! И дом, и мама, и этот гребаный город! Посмотри на них! — Он вдруг ни с того ни с сего разозлился. — Посмотри на это дерьмо! Разве тебе не хочется разнести на части это гребаное место?
Голос его гулко отдавался в тесноте машины.
– Знаю, что хочется. — Он смотрел на Джо-Бет дикими широко раскрытыми глазами. — Не лги мне, моя маленькая сестренка.
– Я не твоя маленькая сестренка, Томми.
– Я на тридцать пять секунд старше тебя, — сказал он. Они всегда шутили по этому поводу, но сейчас он заговорил неожиданно серьезно: — Я на тридцать пять секунд дольше живу в этой сраной дыре.
– Хватит нести чушь! — Она повернула руль и резко остановилась. — Не желаю этого слушать. Иди, проветрись.
– Хочешь, чтобы я орал на улице? Пожалуйста! Думаешь, я замолчу? Буду орать, пока не рухнут все эти гребаные дома.
– Ты ведешь себя как мудак.
– Да, такое слово не часто услышишь из уст моей маленькой сестренки, — проговорил он самодовольно. — С нами обоими что-то случилось сегодня утром.
