Андрей представлял восхищенную, по-детски наивную улыбку Оли, когда он все это преподнесет ей, окружит вниманием, которое так любят женщины…
Припарковавшись на стоянке у гостиницы, Андрей вошел в ярко освещенный холл. Подошел к стойке регистрации.
— Извините, — обратился он к служащему. — Не могли бы вы сказать Ольге Филипович из 205 номера, что ее уже ждут.
— Конечно! — улыбнулся служащий и взялся за трубку внутреннего телефона.
Андрей отошел к мягким креслам под искусственными пальмами у окна.
«Да, это не общежитие с небритым «привратником» у входа, и Оля уже другая», — подумалось ему.
Он сел в кресло, лениво развернул каталог «Отто», лежавший на столике среди других журналов.
Оля появилась так неожиданно, что Андрей даже вздрогнул.
— Привет, — сказала она, стоя перед ним.
Андрей поспешно вскочил, уронив на пол журнал.
Ее губы тронула мимолетная понимающая улыбка.
— Ты великолепно выглядишь, — пробормотал он, беря ее руку и чуть касаясь губами нежной, ухоженной кожи.
Оля действительно была неотразима. Неуловимо измененная прическа, неброский макияж, полоска платья в небрежно распахнутом, великолепного покроя плаще.
Андрей снова почувствовал, что перед ним совсем другая женщина.
— А ты становишься банальным, Андрюша, — сказала она все с той же легкой улыбкой. — Помнится, ты боялся банальностей, как огня. Что угодно, но только не так, как все остальные.
— Извини…
— Да нет, ничего. Мы, вроде, собирались поужинать? Я нагуляла зверский аппетит по такому случаю. Если не боишься разориться, тогда веди!
Тон, манера говорить — все свидетельствовало о том, что наивная Оля похоронена этой уверенной, ослепительно красивой и знающей себе цену женщиной.
Тщательно скрывая замешательство, он с улыбкой подал ей букет цветов (который Оля приняла с немножко театральным книксеном) и повел ее к выходу.
Всю дорогу до ресторана говорил один Андрей. Оля только кивала с полуулыбкой на губах. Он рассказывал о болезни матери, о том, как начал работать в фирме, об удачных сделках, которые совершал, о поездках за границу, о перспективах на будущее (очень и очень даже неплохих), о том, что теперь он многое может себе позволить и нет никаких препятствий… Что он свободен…
Андрей чувствовал, что «вязнет» в собственном восхвалительном трепе, но остановиться не мог.
Оля же молчала и улыбалась как-то отрешенно, словно не слышала его, словно не замечала его отчаянных намеков. Словно его вообще не было в машине!
— Але, — с некоторым ехидством окликнул он ее. — Ты еще здесь?
