— Отпустите меня!
— А если не отпущу? Здесь ведь никого нет. Никто не может тебя защитить. Никто не вступится. Никто не увидит…
Его лицо было совсем близко. И мне было страшно, очень страшно.
— Что… что вы сделаете? — Я с трудом нашла в себе силы спросить.
Лучше бы не находила. Голос надломленный и тихий, очень испуганный.
Он наклонился. Нарочито медленно, будто впитывая страх, который окружал меня, лишая возможности сопротивляться. И прикоснулся своими губами к моим. В груди как будто взорвался фейерверк, и я вцепилась ногтями в его руку, то ли пытаясь сбросить ее с шеи, то ли просто удержаться на ногах. Необычное чувство чужих губ сбивало с толку, и я вздрогнула, когда его язык проник глубже, заставляя меня сползать по стене. Руки Альдреда переместились с шеи на плечи, не давая упасть, а поцелуй стал очень грубым. Он прикусил мою нижнюю губу. Боль немного отрезвила, и я попыталась вырваться.
— Нельзя, — вдруг прохрипел он, прижав меня всей тяжестью тела к стене. — Нельзя.
Я хотела было что-то сказать, одернуть его, но только хватала ртом воздух и обессиленно цеплялась за его руки, которые все еще были на моих плечах.
— До вечера чтоб не высовывались, — сказал Альдред. — Поесть вам принесут.
И ушел, оставив меня в растерянности, в полнейшем шоке.
— Оля! — Дарька ворвалась на площадку башни. — Что он тебе сказал? Что сделал?
— Пошли в комнату. Хочу есть и переодеться.
Ближе к обеду вернулись Сеславия и Сибил. Мы с Дарькой к тому времени сидели у меня, играли в карты и обсуждали то, что случилось утром. Наше решение было единогласным: Альдреду мы не верим.
— Скорее всего, — сказала Сеславия после того, как нас выслушала, — Альдред не сказал тебе всей правды. Может, девчонка и просила дать денег после беседы с ним. Можешь представить, как его речь о том, что она ломает Геву жизнь, что ребенок умрет в нищете и так далее, повлияла на беременную девушку. Думаю, он ограничился полуправдой, ты ведь его ученица.
И с этим мы тоже были согласны.
— Ладно хоть не ударил. — Дарька поежилась. — Я думала, он ее убьет.
— А он меня поцеловал, — тихо сказала я.
Но сразу же воцарилась звенящая тишина.
— Альдред? — уточнила Сеславия.
Я кивнула.
— Зачем?
— Не знаю, — пожала плечами. — Отвлечь? Разозлился? Не знаю.
Дарька осторожно поинтересовалась:
— И как?
— Странно. Ну… страшно и странно, понимаешь?
— Брр! — Сеславию даже передернуло. — Альдред… самый страшный мой кошмар! Вот Виктора я бы позлила ради такого дела!
