Риран кивнула и помогла мне встать.
— Иди в обеденный зал, там тебе оставили поесть. Как себя чувствуешь?
— Нормально. — В горле пересохло, голова кружилась, но в целом была лишь легкая слабость.
— Съешь все, что тебе положили. Это важно. И ложись сразу спать, отдыхай до завтра.
— Да, — Альдред замер в дверях, — завтра с утра пробежки и занятий не будет. Мне очень надо навестить… одну любвеобильную девицу. Так что ты завтра спишь. В отличие от нее.
Альдред… Мне стоило почаще напоминать себе, почему я пошла именно к нему. Я хочу учиться тому, что лучше всего у меня получается. И мне плевать, что я учусь у Альдреда, который не утруждает себя этикетом и хорошим отношением к людям. Нет, получалось слабо.
В обеденный зал я пришла, когда Риран меня осмотрела и заставила выпить укрепляющее зелье. Уже стемнело. За окном сияли огни ночной столицы. Небо было таким черным, что невозможно было даже разглядеть горизонт. Полутемный зал освещался лишь свечами, что стояли на нашем с девочками столике. Там же, под большой крышкой, ждал меня ужин.
У окна, спиной к входу, стоял Виктор. Сначала я не заметила короля, а заметив, вздрогнула от неожиданности.
— Оля? — Он выглядел так, словно не ждал меня.
В руке его был зажат бокал с красным вином.
— Я поесть пришла, — почему-то виновато сообщила я. — Из-за тренировки пропустила ужин.
Виктор рассеянно кивнул.
— А я тут пью вот, — показал мне бокал вина, словно извиняясь. — Можно с тобой посидеть?
Я кивнула. От стола шел потрясающий запах, есть хотелось безумно. Я обрадовалась мясу и овощам, бутербродам и большому куску шоколадного торта.
— Тебя Альдред совсем загонял, — усмехнулся Виктор. — Хорошо, что ты ешь. Тебе не мешало бы поправиться на пару килограммов.
— Альдред говорит другое. — Я вспомнила первое занятие.
— Он забывает, что ты девушка, а не воин. Олян, мне кажется в последнее время, тебе плохо в замке. Я прав?
Я оторвалась от бутерброда. Аппетит как-то резко пропал. Мне плохо не в замке. Мне плохо рядом с Виктором. Перед глазами встает площадь, на которой казнили отца. Приемные родители рассказывали об этом. Я постоянно, когда вижу отстроенные стены нашего замка, вспоминаю рассказы отца о том, как он горел. Часто думаю, как погибла мама. И главное — почему Виктор все это сделал? Эти мысли не дают покоя, не дают мне сосредоточиться на его парах. И, признаться, после них тренировки Альдреда дают долгожданную разрядку.
— Я устаю, — наконец выдавила я из себя. — Мне не приходилось еще столько заниматься. Я привыкну.
