Владимир Винников. «Кризис идеологии или кризис идеологов?»
Выступление на круглом столе к 100-летию сборника статей «Вехи» 24 марта 2009 года
Предпринятая издательством «Европа» и его партнерами попытка налить новое вино в старые, столетней давности, «Вехи» может быть интересна прежде всего как тест на готовность современной российской интеллигенции, а вернее — так называемого «экспертного сообщества», отказаться от господствующего в нём дискурса.
Цели, ради которых «запущен» подобный тест, пока не ясны — можно лишь предполагать, что где-то «наверху» готовится некий идеологический и политический разворот, который необходимо будет обосновывать и разъяснять более-менее широким массам активного населения. Будет это «левый» поворот или «правый», «либеральный» или «националистический», — не знаю, да это, собственно, и не так важно в рамках нынешней дискуссии.
На вопросы которой постараюсь отвечать предельно сжато и конкретно.
1. Как отделить экспертное заключение от идейного манифеста или декларации лояльности?
Это разные интеллектуальные жанры, каждый из которых обладает не только собственным «хронотопом», но и, по большому счету, отвечает на разные вопросы.
Экспертное заключение отвечает на вопрос: «КАК?» — оно устанавливает оптимальный путь между нынешним пунктом «А» и уже определенным на будущее пунктом «В» и содержит соответствующее «ноу-хау».
Идейный манифест отвечает на вопрос: «ЗАЧЕМ?» — он объясняет, почему в качестве цели движения, действия и т. п. избран пункт «В», а не «С», «Е» и так далее.
Наконец, декларация лояльности отвечает на вопрос «СКОЛЬКО?» — она определяет те условия, при которых некий субъект согласен добираться из пункта «А» именно в пункт «В».
2. После «конца интеллигенции» — «смерть экспертократии»? Формируется ли в дни кризиса российское экспертное сообщество?
Исходя из вышеизложенного понимания феномена экспертного сообщества, в современной России просто не могут создаваться экспертные заключения, поскольку никакого пункта «В» для нашей страны никем из власть предержащих публично не обозначено, а недавние идейные манифесты типа «энергетической сверхдержавы» или «суверенной демократии» благополучно забыты, поскольку не имеют никакого отношения к кризисной действительности.
3. Воспринята ли суверенная демократия как идеология «Единой Россией»? Какова идеология аппаратных оппозиций и приемлема ли она для общества?
Как идеология «Единой Россией» восприняты право и возможность попила бюджетов на всех уровнях российской властной вертикали. Если это называется «суверенной демократией», то — да, конечно. Соответственно, все «аппаратные оппозиции» существуют относительно конкретных применений этой идеологической нормы в государственной практике. Для общества подобная идеология приемлема лишь до того уровня, когда «попилу» начинают подвергаться уже не бюджетные излишки, а жизненно необходимые ресурсы.
