Змитрок, как и обещал, появился к обеду. Игнат к тому времени облазил все, ощупал каждую гайку, каждый болт, вытер руки от ржавчины и мазута и, присев на толстую дубовую колоду, на которой щепали растопку и которая стояла в углу возле топки, на уголке газеты составлял список того, что следует сделать, чтобы паровик задымил и начал крутить жернова.
— Ну, что ты скажешь? — спросил Змитрок, разглядев в полутемном углу Игната с карандашом и газетой в руках.
— Скажу, что надо браться за работу, — ответил Игнат, дописывая свою бухгалтерию. — Надо браться за работу, только где что взять? — и он протянул Змитроку газету.
Тот придвинулся к закоптелому окну, долго вчитывался в Игнатову писанину, не хватило терпения, вернул:
— На́ свою нумерацию. Можно подумать, любовное послание бабе сочиняешь. Сам накрутил баранок, сам и читай.
— Ага, рука у меня такая, закручивает буквы, как рубанок стружку. Назавтра, бывает, и сам не разберу, хоть проси кого, чтобы раскрутил, — ответил Игнат, беря газету. — Так вот, первое — колосники, потом дверцы, потом манометр, потом помпа…
— И все? — не поверил Змитрок.
— Не все, остальное можно сделать самим.
— Тогда пошли ко мне, обедать.
— Ты говоришь так, бытта все это уже лежит у тебя в хлеву.
— Не лежит, но вижу, все это можно найти. Пошли.
— И что, всякий раз будешь меня обедом кормить?
— Не спеши радоваться. Считай, что это должок. Не пустишь мельницу — должен будешь вернуть. Вместе с неустойкой.
— Вопщетки, хоть оно и рискованно, но пошли. Все-таки сегодня едим твой обед… А там увидим.
— А там… Помнишь, в Борке перед войной тоже была паровая мельница. Она и в войну молола партизанам жито, пока немцы не разбомбили. Надо хорошо походить вокруг нее, мне кажется, там кое-что можно найти. Коня я тебе даю — воюй: в район так в район, в область так в область. Понял?
— Что тут непонятного. Район — куда ни шло, там до войны меня кое-кто знал, должен вспомнить, а область — это округа не моего масштаба, тут уже будешь мараковать сам.
— Как-нибудь сладим. Нельзя, чтобы мельница стояла, а люди драли зерно жернами. За пуск — два пуда жита.
— Добра, — согласился Игнат. Они шли уже по селу. — Только мне помощь нужна будет.
— Хочешь попросить кого из мужчин?
— Нет. Вержбаловичевых хлопцев хочу взять.
— Дети ведь еще. Что они тебе пособят? Да и школа…
— Иногда после школы, иногда в воскресенье…
— Решай сам. Но больше жита не дам.
— Как-нибудь поладим.
Думал Игнат запустить паровик за неделю, а смог сделать это только за месяц. Колосники выдрал из паровика в Борке, оттуда и дверцы привез. Потом отрядил самого Змитрока: езжай, ищи манометр, помпу, а заодно, если повезет, — циркулярные пилы, приводные ремни… Воевать так воевать, а коли танцевать, то и крутиться.
