Школы не учат, как выжить в критических ситуациях. Как реагировать, если тебе разбили сердце, если уволили, если ты заболел, если хочешь реализоваться, если хочешь просто жить. В школе учат выполнять приказы. И еще куче непригодной на практике ерунде, из которой максимум, что действительно работает — письменная грамота, умение читать и сопрягать простые единицы. Школа учит подчиняться. И ты можешь, конечно, это принять. Но, как правило, жизнь, что ожидает тебя после, бесцеремонно переучивает и ломает, быть может, еще сильнее; либо дает реальный шанс, что случается реже. Потому что — вот ведь казус! — «прошитый» материал ее не интересует.
Так что ностальгии школа у нее не вызывала. Только скуку и раздражение.
Лера убеждала себя все утро, что просто смотрит кино. Отстойное, бредовое кино! Но другого нет, и переключить на другой канал тоже не выйдет!
Она нашла свой класс, вошла и, отыскав среди скакавших одноклассников Надю, поманила ее пальцем. Через несколько минут они стояли под лестницей и девушка уже вертелась в новых ботинках, чуть не млея от счастья. Свою старую обувь Надя бережно сложила в пакет и взяла с собой в класс.
— Ты же не собираешься их оставить? — спросила Лера.
— А вдруг ты передумаешь, что я тогда носить буду?
— Почему я должна передумать? Мы обменялись, помнишь?
— Это ты сейчас так говоришь…
— Я большей чуши за всю свою мерзостную жизнь не слышала. Немедленно выбрось их!
Надя растерянно прижимала к себе пакет со старой обувью, как скарб, как святую реликвию.
— Ты слышишь меня? Выбрось! Хотя какая мне разница? Делай что хочешь.
Они вошли в класс и Лера села рядом с Надей за третьей партой слева у стены.
Надя странно поглядела не нее.
— Ты собираешься здесь сидеть? — спросила она.
— А что? Насколько я помню, с тобой никто не сидит. Или ты против?
Надя бледно улыбнулась.
— Я не против. Но ты разве хочешь?
— Ну я же села, — заключила Валерия.
Кто-то из одноклассников обратил на это внимание и крикнул:
— У Фроловой сестричка появилась — Валька! — И поднялся издевательский смех. — Две чушки вместо одной!
Надя посмотрела на Леру, словно хотела сказать: «Вот видишь! Уходи, я все понимаю.»
Валерия не шевельнулась.
Это была математика. Лера помнила училку с грубыми замашками, помешанную на взятках и насмешках. Уже под конец урока она вдруг заметила, что Валерия сидит рядом с Надей.
— Черноус, я что-то не помню, чтобы я тебя пересаживала.
«Вот же, блин! Мы кажется еще с седьмого класса садились, где хотели. А у тебя никто не спросил, оказывается!»
