Это был союз на редкость одинаково мыслящих людей. Бен разделял мнение Чарли и Джейми о том, что люди и рынки недооценивают вероятность кардинальных перемен, однако в своих взглядах он на шаг опережал напарников. Чарли и Джейми интересовала преимущественно вероятность катастроф на финансовых рынках. Бен же, помимо этого, толику внимания уделял вероятности катастроф в реальной жизни. Люди преуменьшают эту вероятность, полагал он, поскольку предпочитают о ней не думать. И на рынках, и в жизни люди в экстремальных ситуациях выбирают одну из двух реакций: беги или борись. «Бороться – это: “Я во всеоружии”, – говорил он. – Бежать – это: “Мы все обречены, поэтому я ничего не могу с этим сделать”». Чарли и Джейми принадлежали ко второму типу. Когда он упомянул о том, что из-за глобального потепления уровень моря может подняться на 20 футов, те лишь пожали плечами и заметили: «Я ничего не могу изменить, так какой смысл тревожиться?» и «Я бы предпочел умереть к тому моменту, как это случится».
«Два холостяка на Манхэттене, – говорит Бен. – Из таких: “Если у нас нет возможности жить на Манхэттене, лучше не жить вообще”». Его удивляло, что Чарли и Джейми, настолько ясно осознавшие вероятность радикальных перемен на финансовых рынках, не видели аналогичной вероятности за их пределами. «Я стараюсь подготовиться сам и подготовить детей к непредсказуемым условиям жизни», – как-то сказал Бен.
Чарли и Джейми предпочитали, чтобы Бен держал свои апокалипсические предсказания при себе. Они навевали тоску. Никого не интересовала новость о том, что Бен обзавелся маленькой фермой в деревенской глуши, к северу от Сан-Франциско, где не было дорог и где на маловероятный случай конца света в достаточном количестве произрастали овощи и фрукты. Однако Бен не мог молчать, тем более что его мрачное мировоззрение лежало в основе инвестиционной стратегии: вероятность катастроф и бедствий была неизменной темой их бесед. Однажды в телефонном разговоре с Беном Чарли заметил: «Ты не приемлешь ни малейшего риска, но при этом живешь в доме на вершине горы, которая находится на линии разлома, и это в период, когда рынок жилья испытывает небывалый подъем». «Он ответил: “Мне пора” – и повесил трубку, – вспоминает Чарли. – Мы примерно два месяца не могли с ним связаться».
«После телефонного разговора я понял, что должен продать дом. Немедленно», – поясняет Бен. Его дом оценивался в миллион долларов и, возможно, даже дороже, а арендная плата не превышала $2500 в месяц. «Он продавался в 30 раз дороже совокупной арендной платы, – говорит Бен. – Основное правило: покупаешь за 10, продаешь за 20». В октябре 2005 года он вместе с семьей переехал в съемный дом, подальше от линии разлома.
