Чем пристальнее они изучали индивидуальные облигации, тем яснее становилось, на каких кредитах следует играть. Например, новая тенденция предоставлять огромные суммы бедным иммигрантам. Однажды домработница Айсмана, родом из Латинской Америки, сказала ему, что планирует приобрести таунхаус в Квинсе. «Стоимость была какая-то запредельная, а ей предлагали кредит без первоначального взноса с изменяемой ставкой», – вспоминает Айсман, который в конечном счете уговорил ее взять обычный кредит с фиксированной ставкой. Затем ему позвонила няня, которую он нанимал в 2003 г. для дочерей-близнецов. «Такая милая женщина с Ямайки. Она рассказала, что вместе с сестрой владеет шестью таунхаусами в Квинсе. Я удивился: “Коринн, как же вам такое удалось?”» Все очень просто. После того как они купили первый дом, его стоимость выросла, кредиторы предложили провести рефинансирование и получить дополнительно $250 000. Эти деньги они потратили на покупку второго дома. Стоимость второго дома тоже выросла, и процедура повторилась. «К началу кризиса у них в собственности находилось пять домов, рынок стремительно рушился, и они не могли производить выплаты».
Внезапно появившаяся у няни возможность брать кредиты не была случайностью: как и все остальное, происходящее между заемщиками и кредиторами по низкокачественным ипотекам, она явилась следствием ущербности моделей, которые использовались двумя крупнейшими рейтинговыми агентствами, Moody’s и Standard & Poor’s, для оценки низкокачественных ипотечных облигаций.
Крупные фирмы с Уолл-стрит – Bear Stearns, Lehman Brothers, Goldman Sachs, Citigroup и другие – преследовали ту же цель, что и любое производственное предприятие: как можно меньше платить за сырье (жилищные кредиты) и как можно больше брать за конечный продукт (ипотечные облигации). Цена конечного продукта определялась рейтингами, которые ему присваивали модели Moody’s и S&P. Внутренняя организация этих моделей официально являлась секретом: по утверждению Moody’s и S&P, она не позволяла мошенничать. Но на Уолл-стрит все знали: людьми, которые реализовывали эти модели, вполне можно манипулировать. Как сказал один бывший трейдер из Goldman Sachs, ставший впоследствии менеджером хедж-фонда: «В Moody’s устраиваются те, кто не смог получить работу на Уолл-стрит». Внутри рейтингового агентства сложилась другая иерархия, еще менее лестная для оценщиков низкокачественных ипотечных облигаций. «Наименьшее зло в рейтинговых агентствах – это сотрудники, занимающиеся оценкой качества корпоративных кредитов», – говорит аналитик, создававший ипотечные облигации для Morgan Stanley. – Затем идут те, кто занимается качественными ипотечными кредитами. А уж потом те, кто занимается ценными бумагами, обеспеченными активами, эти вообще тупые как пробки»
