Создавалось впечатление, что этот самый Джо Кассано, глава AIG FP, сын полицейского, специализировавшийся на политологии в Бруклинском колледже, играл во всей истории гораздо меньшую роль, чем его жажда тотального контроля и всеобщего послушания. Большую часть своей карьеры, сперва в Drexel Burnham, а затем в AIG FP, он провел не среди трейдеров по облигациям, а в бэк-офисе. Сотрудники AIG FP были на удивление единодушны в отношении своего начальника: Кассано демонстрировал неуемную жажду финансового риска и обладал истинным талантом подавлять людей, сомневающихся в его способностях. «В AIG FP царила диктатура, – рассказывает один из лондонских трейдеров. – Джо изводил всех вокруг, унижал, а потом пытался задобрить огромными деньгами».
«Однажды он позвонил мне, кипя от злости из-за сделки, на которой потерял деньги, – рассказывает трейдер из Коннектикута. – И заявил: “Если ты теряешь деньги, это мои деньги, черт побери. Повтори”. А я ему: “Что?” “Скажи: Джо, это твои деньги, черт побери!” Я и сказал: “Это твои деньги, Джо, черт побери”».
«Культура изменилась, – рассказывает третий трейдер. – Страх был настолько силен, что на утренних совещаниях все старались отчитываться так, чтобы не прогневить его. Не дай бог выразить недовольство – начинался ад кромешный». Отзыв четвертого: «Джо всегда говорил: “Это моя компания. Ты работаешь на мою компанию”. Если он видел тебя с бутылкой воды, то обязательно сообщал: “Это моя вода”. Обед был бесплатный, но Джо всегда представлял дело так, будто он за него заплатил». Пятого: «При Джо дебаты и дискуссии, обычное дело при Томе [Том Савидж, предыдущий генеральный директор], прекратились. Я обычно говорил [Тому] то, что говорю вам. Но с Джо – ты слушатель». И шестого: «Чтобы общаться с Джо, нужно было каждое предложение начинать со слов: “Ты прав, Джо”».
С Кассано, настоящим монстром из мультфильмов, не могли тягаться даже признанные злодеи с Уолл-стрит, чьи недостатки постоянно преувеличивались для соответствия совершаемым ими преступлениям. «Однажды он зашел в тренажерный зал и увидел, что кто-то оставил штангу на тренажере, – вспоминает седьмой, из Коннектикута. – И принялся обходить весь офис, присматриваясь к накачанным людям и пытаясь отыскать того, кто это сделал. И при этом орал во всю глотку: “Кто, черт возьми, оставил штангу на тренажере, мать его? Кто, черт возьми, оставил штангу на тренажере, мать его?”»
Как ни странно, но от Кассано в равной мере доставалось и тем трейдерам, которые приносили прибыль, и тем, которые ее не приносили. В бешенство его приводили не столько финансовые потери, сколько малейший намек на мятеж. Но что еще более странно, гнев этот никак не сказывался на кошельке его объекта: трейдеры могли беспрестанно получать от босса нагоняй, а в конце года удостоиться бонусов, распределяемых им же. Трейдеры AIG FP не могли отомстить Джо Кассано и уволиться из компании по одной простой причине: они слишком хорошо зарабатывали. Человек, ставивший преданность и покорность превыше всего, мог контролировать сотрудников только деньгами. Деньги исправно играли роль средства управления, но до определенного момента. Если вы собирались выступать контрагентом в сделках с Goldman Sachs, вам следовало точно знать, зачем они нужны этому банку. AIG FP могла привлекать к работе исключительно талантливых людей, ни в чем не уступающих коллегам из Goldman Sachs. Но на их пути был барьер в лице начальника, слабо разбиравшегося в нюансах собственного бизнеса, чьи суждения были затуманены его неуверенностью.
