Кассир несколько раз рассерженно хлопал своим окошком и предупреждал:
— Товарищи, я в таком шуме работать не могу. Или вас обсчитаю, или себя!
Но шум не прекращался. Больше всех галдели Аня-большая и Вера-черненькая. Вера в бригаде была самой тихой и незаметной, а тут не умолкала:
— Сейчас получим, сложимся, пирожных накупим, конфет! Пир будет!
Однако пиру состояться было не суждено.
Когда все вышли на улицу, Валя сказала:
— Девчата, а знаете, нас «пожалели»… Помните, что Дементьев говорил? Недаром он тогда шуточкой отделался…
Подруги настороженно обступили Валю. Ткаченко продолжала:
— Нам выписали лишнее. Я как получила, сразу заметила. Сколько простоев было? Сколько сложа руки сидели? А вышло — вроде надрывались с утра до вечера…
— Подожди, подожди, — перебила Аня-большая, — ты это проверила? Ошибка вышла?
Валя махнула рукой:
— Все проверила. Уже успела сходить к главному, накладные смотрела. На тридцать четвертом доме мы работали? Нет, только одну стенку чуть подмазали. У яслей делали один этаж, а записано — два… И не волнуйтесь. Это не ошибка. Дементьев не о нас думал. Я видела его прогрессивочку…
— А что нам волноваться? — сказала Вера. — Пусть волнуются в тресте.
Валя резко повернулась к ней:
— Ты это серьезно? Вроде не от тебя слышу… Вот что, девчата: я лично этих денег не возьму. Пойдем скажем, чтобы разобрались и посчитали снова. Согласны?
— Но ведь будет очень мало… — заметила Вера. — Мы, что ли, виноваты?
Светлана-Таисия дернула Веру сзади за косынку. Все сделали вид, что этих слов не слышали.
— Заявление надо писать? — спросила Аня-большая. — Составляй, мы распишемся…
Вечером в общежитии вносили поправки к бюджету.
Поправки были очень грустные. На ближайшие две недели пришлось отказаться не только от конфет, но и второе брать в столовой через день.
— Мне мама деньги предлагала, а я не взяла… — вздохнула Вера.
Из дальнего угла комнаты послышался резкий голос Светланы-Таисии:
— Верка, не ной!
А маленькая Аня сидела на краю койки и грызла ногти.
— Что, расстроилась? — спросила ее Аня-большая.
— А тебе весело?
— В общем, не унываю, — беспечным тоном ответила Аня-большая. — И другим не советую. Немножко похудеешь. Фигура будет. Правда, тогда, может, Алексей тебя разлюбит…
Аня-маленькая залилась румянцем и доверительно спросила подругу:
— А что, Алексею здорово попадет?
— Вот дура! — снова прозвучал из дальнего угла голос Светланы-Таисии. — Переживает по поводу этого интеллигентного маляра. Пусть он заложит галстук в ломбард, а деньги вернет в кассу…
