— А что я могу сделать? Я один!
— Ну, милый, а актив у тебя какой-нибудь есть?
— Актив? А кто с активом должен работать? Опять я! Попробуй устранись. Тут такое нарубят… Вот и горишь! Ни сна, ни отдыха…
— Не спать — это уж последнее дело, — осуждающе говорит Ануфрикова. — Ну, а личная жизнь у тебя какая-нибудь есть?
Морковин строго смотрит на нее, выдерживает паузу и спрашивает:
— Вы что, смеетесь?
— Какой уж тут смех! Тут этим самым пахнет… как его? Сейчас это модная болезнь… Инфарктом!
— Так он у меня уже имеется…
— О-о! — сокрушенно покачивает головой Ануфрикова. — Такой молодой…
— Если бы только один инфаркт. Тогда бы жить можно. А то и печень, и почки, и невроз… Месяц назад врач один рецепт выписал — и никак эту вещь достать не могу. Зашел в аптеку, а там говорят: «Нет». А дальше искать времени не хватило…
— Да ты одиночкой, что ли, живешь? — ужасается Ануфрикова. — Ну да, понимаю. От такого любая жена сбежит…
— Ха-ха! Никуда она не сбежала. Я ее на курорт отправил…
— Эх-хе-хе! — вздыхает Ануфрикова. — Ну, скажу, но завидую тебе! А где этот рецепт у тебя? Дочка моя фармацевтом работает. Так она достанет…
Морковин погружает руку в карман и извлекает оттуда смятую бумажку.
…Когда Ануфрикова пришла домой, дочь спросила ее:
— Была у Морковина?
— Была.
— Распорядился? Бумажку дал?
— Дал. Вот.
— Мама, ты что-то напутала. Это рецепт.
— Вот-вот. Он самый. Понимаешь, помереть человек может… Мне его так жалко стало! Прямо чуть не разревелась…
— Ну, а зачем ты пошла, добилась чего-нибудь?
— Да нет, дочка. Я об этом вспомнила, когда уже здесь на лестницу поднималась…
Заседал товарищеский суд дома № 8 по Средне-Ивановскому переулку.
Председатель суда встал и произнес:
— Разбирается дело гражданки Свекольниковой Лукерьи Гавриловны. Одинокая, беспартийная, работает в овощном магазине, живет на седьмом этаже. Упомянутая гражданка обвиняется в клевете на свою соседку по квартире Петухову. Вкратце сообщаю суть вопроса: Свекольникова распространяет слухи, что сын Петуховой — жулик. Товарищ Свекольникова, сознаете ли вы свою вину? Отказываетесь от своих слов или нет?
Свекольникова, краснощекая женщина лет пятидесяти, вытерла краем косынки лоб, жеманно улыбнулась и ответила:
— Нет, убеждена.
— Какая наглость! — возмущается Петухова. — И она еще может говорить такие вещи!
При этом, взывая к справедливости, Петухова простирает в зал пухлую руку в черной перчатке.
Председатель стучит квартирным ключом по графину.
