— Даже несмотря на то, что с ней сложно справиться одной?
— Ты здесь. — Сильви улыбнулась.
Джейн кивнула:
— Сейчас — да.
— Каково это, быть дома? — спросила Сильви. И когда Джейн не ответила, добавила: — Или это больше не твой дом?
Джейн снова посмотрела на потолок.
— Там, где ты и мама, там мой дом, — сказала она, понимая, что это правда. — «И Хлоэ», — мысленно добавила Джейн.
Сильви выглядела удивленной. Она приподняла брови, вопросительно глядя на сестру.
— Что? — спросила Джейн.
— Только то, что ты как будто бы всеми способами пытаешься отдалиться от нас, — сказала Сильви.
Джейн просто кивнула, она знала, что это тоже правда.
Этим утром, направляясь в школу, Хлоэ нашла у двери их дома конверт. На нем стояло ее имя, написанное почерком дяди Дилана. Она решила прочитать послание в автобусе. Но когда она села, Тедди Линкольн начал мычать, а Дженни стала рассказывать, что мистер Фонтэйн прочитал всем лекцию после ухода Хлоэ, сказав, что, если кто-то еще выкинет такую проделку, он вызовет полицию. Хлоэ воткнула в уши наушники и стала слушать музыку.
У нее был сложный день в школе. Мальчик, который ей нравился, Гил Альберт, после выходных начал ухаживать за Леной Аллард. Ее лучшая подруга, Мона Шиппен, болела. Все издевались над ней из-за происшествия в магазине. Во время урока биологии они смотрели фильм про обезьян в лесах Амазонки, и она начала сердиться при виде того, как браконьеры хватают животных прямо с деревьев и сажают их в бамбуковые клетки.
— Любительница обезьян, — сказала Тедди, заметив ее слезы.
— Бессердечный ублюдок, — прошептала она, вытирая слезы с лица.
Во время урока живописи девочка приготовила открытку для Моны. Она нарисовала джунгли, среди зеленых ветвей множество желтых глаз. Внутри она нарисовала обезьяну, прыгающую с ветки на ветку. И надпись: «Школа — это забавные джунгли. Возвращайся, и мы будем вместе прыгать по веткам».
Позже она сошла с автобуса на две остановки раньше, чтобы лично отдать открытку Моне. Мона открыла дверь в розовой фланелевой пижаме и пурпурном кимоно со странным рисунком на отворотах. На ней были очки, и ее слегка грязные каштановые волосы едва доходили до плеч. Это было неожиданно, потому что до начала болезни у подруги была роскошная шевелюра почти до пояса.
— Что ты сделала со своими волосами? — спросила Хлоэ.
— Обрезала. Мне надоело, — сказала Мона. — Ты не должна входить. Я заразная.
— Что у тебя?
— Болезнь легионеров. Какая к черту разница?
