Алейна в ужасе вскрикнула, и едва не спрыгнула к нему в безнадежной попытке спасти, но Дмитриус железной рукой удержал ее чуть ли не за волосы.
— Сиди!! — гулко проорал он, и сам спрыгнул с крыши.
Жуткий лязг прокатился по лугу, стальной воин с трудом удержался на ногах даже от простого вертикального прыжка, но удержался, и попер вперед.
Пара волков рвала Кела, обреченного на гибель без даров Странника — но странно, из этой кучи-малы до сих пор не взвился фонтан крови; двое других схватились с собственными тенями и одолевали их.
Алейна сделала единственное, что могло спасти Кела и Ричарда — сжала весь свет, который была способна призвать, в крошечное сияющее солнце — и отпустила прямо перед ощеренной мордой вожака стаи. Все пространство залил слепящий, жаркий солнечный свет. Бледные тени Винсента еще сильнее выцвели и ослабли от яростного солнечного сияния, но оно того стоило — свет привел в себя Ричарда. Его он явно не слепил, спасибо, милосердная Матерь! а наоборот, добавил сил. Рейнджер сумел вдохнуть впервые после того, как из него вышибли дух; закашлялся и вскочил.
Все пятеро волков крутились, мотали головами, ослепленные.
Винсент выхватил из складок своей мантии блестящий черный жезл. Взглянул на него с жалостью и болью, но делать было нечего — метнул, как дротик, в эпицентр боя. Стальной воин добрался до кучи-малы, и одновременно с ним в свару стали, клыков и когтей, ушел жезл Винсента. Там что-то грохнуло, и внезапно оттуда вспухла иссиня-черная, пронизанная молниями сфера непроницаемой тьмы. Молнии змеились внутри и по краям сферы, казалось, оттуда доносятся заглушенные крики и рев.
Сфера тьмы загустела, резко сжалась, молнии поблекли и угасли, тьма оседала хлопьями вязкой, мокрой ваты, сжимаясь и растворяясь в воздухе. Словно плотная черная пена, она обваливалась пластами и превращалась в липкую темную жижу, растекаясь по земле и обнажая лежащих: Ричарда, Кела, четверых варгов и их вожака. Все были покрыты осклизлым слоем мглы, жидкой как грязь, оглушены, замедлены, дезориентированы. Волки трясли головами, люди пытались отереть лица от липкой жижи. Позабыв о битве, они медленно приходили в себя. А два серых волка, послушных Винсенту, напитались от взрыва мглы и явно стали крупнее, сильнее. Чернее.
Дмитриус врубился в оседающее серое месиво. Он целенаправленно шел к вожаку, а тот медленно тряс головой, все еще не понимая, что произошло — сначала ослепленный и оглушенный солнечным жаром, затем омраченный и утопленный в гуще мглы. Пользуясь этим, Ритчард отполз в сторону, выбрался из склизлого сумрака, обтирая лицо, но тоже двигался как во сне.
