Каменный век | страница 120

Животные разбежались, стих топот копыт, осела пыль.

Племя бросало к ногам вождя богатую добычу.

Жадный Крепыш, опершись на окровавленное копье, довольный, разглядывал убитых оленей. Наконец-то наступят дни, когда все в племени будут сыты, настанет конец всем горестям!

Раскатистый клич вождя — сигнал, и все племя набросилось на добычу. Ловко растаскивались жирные олени. Острые кремни разделывали туши.

Женщины и дети бросились в лес за хворостом. Старый Космач пытался раздуть огонь из куска дымящейся коры. Ее передал ему Копчем, который теперь хранит огонь как драгоценный клад.

Несколько умелых ударов ножа, и туша первого оленя разделана. Первый кусок принадлежит вождю.

Крепыш с удовольствием вонзил в него зубы. Ножом отрезал кусок перед самым ртом и с жадностью проглотил.

Сын Мамонта, Волчий Коготь, Заяц и другие мужчины поделили желудок и кишки. Каждый отрезал себе по огромному куску. У Космача, занятого разделкой оленя, от нетерпения по подбородку текли слюни. Криворог острым камнем скоблил содранную шкуру. Волчица и Ласка помогали ему, ловко орудуя широкой лопаткой из кости оленя: они снимали со шкуры остатки мяса и жира.

Голову оленя Космач отложил в сторону, при этом крикнув только одно слово:

— Рога!

Волчий Коготь хотел было поднять голову оленя, но Сын Мамонта опередил его.

— Сын Мамонта сам отрежет рога! — сказал он, усаживаясь и укладывая голову на колени.

Охотник по праву гордился своим умением. Никто в племени не мог это делать лучше Сына Мамонта. Раньше, когда еще был жив старый вождь, рога отрезали обычными кремневыми ножами. Однажды Сын Мамонта вместо камня с ровным краем по ошибке взял зазубренный. Он уже хотел было его отбросить как непригодный, но потом решил попробовать. Сначала все не ладилось, и даже при сильном нажиме нож не резал. Но случайно он сделал несколько движений вперед, а потом в обратную сторону, и на роге появился глубокий след.

Сын Мамонта стал водить ножом по рогу, в недоумении наблюдая, как нож все глубже и глубже вонзается в кость. И тогда охотник закричал от радости и стал прыгать вокруг костра, пока все не решили, что он сошел с ума.

Так Сын Мамонта изобрел пилу.

С тех пор люди его племени стали делать пилки сами, выламывая зубцы в хороших кремневых ножах.

Не успел Сын Мамонта нанести своей пилкой, закрепленной в рукоятке из кости, след вокруг рога, как Пайда крикнул:

— Эй! Посмотрите, они уже возвращаются!

Невдалеке, среди ольховых порослей, показались женщины и дети. Они шли, неся охапки хвороста.