Копчем подал ей второго волка. Жабка и его поставила в щель в стене.
— Еще волка! — снова обратилась она к Копчему.
На этот раз Копчем отказался:
— У тебя и так два!
— Нет, — заявила Жабка.
— Что ты выдумываешь, здесь один, здесь другой — два волка.
— Это ты болтаешь чепуху. Где же два волка? — защищалась девчонка, которой никогда не приходилось считать. — Здесь один волк, а здесь тоже один волк! Один и один!
Копчем наклонился и стал объяснять непонятливой подруге, что один волк и еще один волк — это два волка!
— Хи-хи-хи, Копчем, зря думаешь, что Жабка так глупа! Жабка видит одного волка и здесь тоже одного волка…
— Но, Жабка, ведь это же два волка! — Копчем явно чувствовал свое превосходство.
— Э, нет, ты просто плохо видишь, — настаивала на своем девочка. — Это не два волка — пусть меня сожрет медведь!
— Это два волка, — не сдавался Копчем.
Он был умный парень и умел считать до трех. Складывал и вычитал до трех без единой ошибки, а в эти зимние вечера он начал учиться считать до пяти.
В племени умели считать только вождь Крепыш да Сын Мамонта, даже старому Космачу не всегда это удавалось, и он должен был пересчитывать одно и то же по нескольку раз. Все, что было больше пяти, было «много». Остальные охотники, которые умели считать до трех, говорили «много» обо всем, что было больше трех.
Часто Копчем удивлял своей ученостью даже взрослых охотников, помогая им пересчитывать пальцы на руках или копья, которые они перед ним раскладывали. Поэтому он совсем не хотел уступать девчонке и настаивал на том, что один и один — это два.
Жабка считать не умела и теперь уже закричала возмущенно:
— Глупый парень! Это один волк! — и ударила куском глины по первому волку. — И это тоже один волк! — и швырнула глину во второго.
Копчем спокойно посмотрел на вылепленные фигурки животных и сказал, не сдаваясь:
— Один олень и один олень — два оленя, один медведь и один медведь — два медведя.
— Нет! — вопила Жабка. — Перестань, это непонятно! — и зажала уши руками.
Бельчонок, привлеченный шумным спором, подошел к ним. Посмотрел на комки глины, прилипшие к стене, и громко рассмеялся:
— Этот зубр скорее похож на жабу.
— Какой зубр? — переспросил Копчем.
— Вот этот! — Бельчонок указал обожженным прутиком на размазанную по стене глину и подрисовал к ней два рога.
И правда — случайное пятно вдруг стало похоже на зубра, оставалось только подрисовать ему хвост.
— А здесь глаза! — добавил Бельчонок.
— А здесь копье! — присоединилась и Жабка, втыкая в тело зубра тонкую ветку. — Ребята, зубр! — вдруг закричала она пронзительно.
