Салим увидел одиноко сидящего Семена, отобрал из рук кружку пива, запихал в парилку.
— Сейчас мы из тебя все дурные мысли выбьем, — весело сказал Салим и взял в руки два веника.
Алина чувствовала себя в деревне спокойно. Это был ее дом, и как бы хорошо или плохо она ни думала про него раньше, именно сюда ей захотелось вернуться при тяжелых жизненных испытаниях. Когда Семен позвонил и сказал, что приехать не сможет, она даже обрадовалась. Она и от него хотела отдохнуть.
Однако здесь у нее не все шло гладко. Вова быстро освоился в деревенском быту, но проблем было немало. Сначала Алине пришлось втолковывать родителям, что у него страшная аллергия на булку, манку и молоко. Бабушка не хотела смириться с тем, что внучку нельзя ни вкусный домашний творожок, ни омлетик. Но, заметив, что Вова дозволенные продукты кушает хорошо и не бывает голодным, Василиса Федоровна примирилась с диетой. Ивана Сергеевича вопросы питания не волновали, он в это никогда не вмешивался.
Реакции отца Алина очень боялась. Он был человеком прямым и твердым, старой еще закалки. Он никогда не мог понять Алину, когда та решила оставить работу после рождения ребенка.
— В нашей семье не было тунеядцев! Мать твоя на шею вас сажала и на работу бежала, в колхоз. А вы придумываете тут себе глупости всякие, лишь бы не работать! Что это такое, домохозяйка? Что это вообще значит? Что у тебя там, дом большой, хозяйство?
Алина досадливо пропускала слова отца мимо ушей, но неприятный осадок все равно оставался. Один раз, глядя, как отец играет с Вовой в догонялки во дворе, она не выдержала и решила ему отомстить. Решилась и сказала:
— Вот, если Вова не научится говорить, то будет инвалидом, стало быть, тунеядцем. Вот так вот, папа!
Иван Сергеевич встал посреди двора как вкопанный, вперил суровый взгляд в дочь и зычно выговорил:
— Никогда! Слышишь, никогда не называй моего внука тунеядцем! Мало ли что, не говорит он, беда какая! И без языка дел полно. Если ты там, в городе, ни к какому делу мальчишку не сможешь пристроить, то привози его к нам. Здесь всегда работа сыщется всякому человеку. Сможет и овец пасти, и коров доить. Никогда не будет он тунеядцем в деревне, даже и не думай, слышишь?
Алина смутилась и пошла в дом. Конечно, она рада, что родители с таким энтузиазмом приняли ее сына, считают его нормальным мальчиком, им даже не приходит в голову, что у него есть какая-то «болезнь», но она чувствовала себя опять немного потерянной. Ее усилия были направлены на излечение Вовы, а здесь, похоже, слово «вылечить» никто бы не воспринял всерьез.
