В памяти замелькали эпизоды: Иуда и Фамарь; история иерихонской блудницы Раав; отрывок из второй книги Самуила, где девушку насилует ее брат, и еще один — из Книги притчей Соломоновых, о жене, которая, чуть только муж за порог, бежала соблазнять молодых людей. И, разумеется, Песнь Песней Соломона, чьи сверхэротические образы могли бы заставить покраснеть современных писателей. Да, материала более чем достаточно.
Пол поморщился.
— Эд — добрый католик. Что скажет его духовный пастырь?
— Заставит пару раз произнести «Аве Мария!» да покаяться — и вернет ему свою благосклонность. Кто сказал, что добрый католик должен умирать с голоду, доказывая свое рвение?
— Порнофильмы на библейские сюжеты — не самая удачная затея. Это просто глупо.
— Не принимайте близко к сердцу. Вы идете сегодня на коктейль к Рэндам?
— Да.
— Я тоже приглашен, но вряд ли пойду. Там будет Фаллон. Попробуйте его образумить.
— Так я и сделаю.
Интересно, подумал Пол, причастен ли Ивен Хендершот к этой затее с Библией? Его размышления были полны горечи.
* * *
Приглашение на коктейль к Рэндам ознаменовало собой его восхождение в качестве новой звезды. Эда Сиранни не пригласили, и вообще никого из сценаристов.
Пол приехал к Рэндам в половине седьмого. В приглашении было указано: с шести до девяти, и ему одинаково не хотелось явиться слишком рано или опоздать. Дверь оказалась полуоткрытой; из прихожей доносилась музыка. Обстановка в гостиной была дорогой, но комната почти не отличалась от всякой другой современной гостиной. На стенах красовались в красивых рамах гравюры Брака, Пикассо и Куниеси. Гостей было человек тридцать. Вошла горничная с напитками и легкими закусками на подносе.
Сквозь толпу к Полу протиснулся Макс Рэнд. Его могучий торс был искусно закамуфлирован серым свитером-водолазкой и двубортным пиджаком с медными пуговицами. Он усиленно отгонял от себя сигаретный дым, с которым не успевал справляться кондиционер.
— Привет, Пол. Обойдемся без представлений. Что будешь пить?
Он сделал знак горничной. Пол выбрал водку.
— Симпатичная вечеринка.
Над верхней губой Макса Рэнда выступили бисеринки пота. Прежде чем горничная успела унести поднос, он схватил несколько копченых устриц и крекеров.
— Сплошь интересные люди. Тебе должно понравиться. Видишь того бородатого парня? Это Руссоф.
Пол посмотрел через всю комнату — туда, где черноволосый бородач в бархатном смокинге приближался к группе молодых людей. Руссоф был художником-авангардистом, о котором неделю назад была хвалебная статья в журнале «Тайм».
