Хелен потрепала ее по щеке.
— Пустяки. Бетти не может жить без того, чтобы кого-нибудь не опекать.
— Она была сильно взволнована.
— Мы старые подруги, — ответила Хелен и слабо улыбнулась. — Пол, тебе нравится работать в журнале?
— Откровенно говоря, я как раз хотел посоветоваться. Может, попробовать себя в роли преподавателя? Нет ли какой-нибудь вакансии?
— Не делай такую ошибку. Стабильность — дело хорошее, но ты должен верить в свой творческий потенциал.
Пол привык считаться с мнением Хелен, но на этот раз усомнился в ее правоте. Покидая — четыре года назад — маленький университетский городок в штате Огайо, он был уверен, что в Нью-Йорке его ожидает слава. В Суитцере он был лучшим студентом, гордостью Хелен, вечно посылавшей его сочинения на вольную тему на разные конкурсы, но этого оказалось недостаточно, чтобы преуспеть в кипучей атмосфере большого города, средоточия власти и могущества. Нью-Йорк, город соблазнов и призов, ответил на его вызов полным безразличием.
— Можно, мы еще поговорим на эту тему утром?
На лице Хелен мелькнуло немного странное выражение.
— Да. Утром. Я валюсь с ног. И потом, мне еще нужно кое-что прочесть. Пойду лягу. Спокойной ночи.
— Твоя мать хорошо себя чувствует? — спросил Пол, оставшись наедине с Дженнифер.
— Ты прав: в последнее время ее что-то гложет.
— Заставь ее показаться врачу.
Они сообща навели порядок в гостиной. А закончив, сели на диван.
— Ты серьезно — насчет преподавания? — спросила Дженнифер.
— Вполне. В Нью-Йорке я не очень-то пришелся ко двору.
Она положила голову ему на плечо.
— В таком случае, мама поможет. Просто ей нужно быть уверенной.
Он поцеловал ее, погладил нежную выпуклость груди. На какую-то долю секунды их взгляды встретились, и Пол понял, чем должен закончиться этот вечер.
— Я люблю тебя! — прошептала Дженнифер.
Он не ожидал столь быстрой капитуляции и, как истинный пуританин, испытал разочарование, однако уже в следующий миг его смыли волны страстного влечения. В голове промелькнули воспоминания о встречах с другими женщинами — в меру волнующих, в меру пылких, но почти всегда оставляющих неприятный осадок. С Дженнифер все будет иначе.
— Придешь ко мне?
Она стыдливо опустила голову.
Вскоре после полуночи Дженнифер на цыпочках проскользнула в его комнату. Бесшумно закрыла за собой дверь. В белой ночной рубашке она казалась юной и невинной, и Пол преисполнился невыразимой нежности. Он отвернул одеяло, чтобы она могла лечь. Тепло ее тела растопило последние сомнения. Он любил ее, остальное было неважно.
