Здесь уже, по-видимому, кончается плоскость социальной философии и начинается сфера мистики. Танатофилия социализма (то есть его стремление к смерти) отмечалось многим исследователями, в том числе и современными. В качестве наиболее яркого примера следует упомянуть труд И. Р. Шафаревича «Социализм как явление мировой истории».
И уже в который раз приходится признать как правду, так и ошибки монархистов. Действительно, левый социализм слишком уж ставит человека в зависимость от экономики, тем самым принижая его личность. Но ведь, с другой стороны, и капитализм отличается тем же, хотя и делает это более гибко. При капитализме господствует такой же экономический детерминизм, а буржуазность, как идеал и норма жизни, предписывается всем социальным группам.
Правые противопоставляли христианское отношение к собственности социалистическому отношению. Они четко различали аскетический отказ от имущества, необходимый для взыскующих высшего духовного совершенства в земной жизни (монашеский путь), и социалистическое отрицание частной собственности. По этому поводу много теоретизировал С.Ф. Шарапов. Он считал, что и христианам, и социалистам свойственен «коммунизм» – то есть отрешение от частной собственности. Но он проявляется по-разному. «Возвышая дух, обостряя и усиливая деятельную любовь к ближнему, – писал Шарапов, – христианство совершенно естественно освобождает душу человека от связи с обстановкой буржуазно-капиталистического строя». Для настоящего христианина богатство в тягость, и он освобождается от него добровольно, передавая вместе с ним в распоряжение церковной общины свои силы, волю и труд. Таким образом, христианин избавляется от самого невыносимого для «любящей и смиренной души» – от страха перед ответственностью.
То же, только с отрицательным знаком наблюдается и у социалистов. Но любви они не знают, и имущество отнимают в принудительном порядке, прибегая при этом к строгой регламентации и насилию. Деятельность организованных неимущих наталкивается на «эгоистический протест имущих». Для его подавления и нужна диктатура пролетариата, который можно сплотить одной лишь ненавистью.
«Свое отдай, – обращался к низам России прот. И. Восторгов, – это твое право и твоя воля, а чужого не касайся, и не твое дело судить, по праву ли ближний твой владеет своей собственностью. Этому учили древние Отцы, последуя наставлениям самого Господа… который, живя на земле, был беден… но силою не отнимал ни у кого ни хлеба, ни денег…»
