По этому поводу А. Эткинд пишет: «В своих ранних работах Ленин ссылался на рост сектантства, считая его «выступлением политического протеста под религиозной оболочкой» (фразеология, разработанная еще в 1860-х годах). Ленин требовал от Бонч-Бруевича «всякие сведения о преследовании сектантов» и предлагал рассылать сектантам «Искру». Бонч-Бруевич докладывал в 1903: «Сектанты охотно брали и читали революционную социалистическую литературу и распространяли ее. Отзывы о литературе были в общем весьма благоприятны». Сектанты участвовали в доставке «Искры» через Румынию в Россию; возможно, среди них были «многочисленные в окрестности русские скопцы», с которыми в черноморском поместье Раковского общался в 1913 году Троцкий».
И вовсе не случайно, что «духовные христиане» с восторгом встретили Октябрьский переворот. В 1919 году в знак благодарности за поддержку, советское правительство даже разрешило многим из них не служить в армии.
Причем, что характерно, на сторону большевиков стали не только секты, возникшие на русской почве, но и откровенные «западники». К примеру, адвентисты седьмого дня утверждали, что на Ленине «почиет благодать Божия». «Мы убедились, – гласила одна из деклараций 5-го съезда адвентистов, – в том, что Бог в своем провидении расположил сердце и дал мудрость нашему незабываемому В. И. Ленину и его ближайшим сотрудникам в деле мудрой организации единственного в мире прогрессивного и современного аппарата».
Понятно, что социалисты и сектанты были едины в отрицании «ортодоксального христианства» – Православия. Именно его национал-консерваторы противопоставляли всем устремлениям к «царству Божию на земле». По их мнению, учение Христа является не только противоположным социализму, но и прямо отрицает непосредственное вмешательство христианства в социальную жизнь.
Протоиерей И. Восторгов напоминал, что «как бы не были остры т. н. социальные вопросы… христианство непосредственно и прямо ими не занимается». Христос не завещал «определенной социальной системы». Он и «Его учение выше системы». Иначе и быть не может, ведь «экономические теории временны и изменчивы, а Церковь вечна», поэтому нельзя закреплять какой-либо способ решения социально-экономических вопросов в качестве неизменного, векового.
Здесь прослеживается стремление людей традиции к вечному, неизменному, возвышающемуся над хаотической подвижностью вещественных процессов. Этим самым вечным и неизменным они считают Церковь, то есть Тело Христово (Еф. 1, 22–23), не подверженное тлению и изменению. Социально-экономическая мысль правых прямо таки насыщена архетипами древнейшей религиозности, которую следует всегда учитывать в научных разработках.
