– Я наконец ему дозвонился, – сообщил Дэвид. – Он заедет за Дебби, а потом они помчатся прямо сюда.
Дэвид присоединился к сестрам, и они втроем обнялись, как будто надеясь объединить силы, которые им понадобятся.
Вскоре приехали Джефф и Дебби. Джеффа немедленно ввели в курс дела; на его вытянутом лице отражался тот же страх.
По мере того как шло время, мы разделились на две группы – дети Ноя и их супруги. Хотя я любил Ноя и Джейн была моей женой, я уже понял, что родственники ей иногда нужнее меня. Мое сочувствие и поддержка ей понадобятся позже, но не сейчас.
Мы с Линн, Грейсоном и Дебби уже переживали это – весной, и еще раньше, когда умерла Элли, и шесть лет назад, когда у Ноя случился сердечный приступ. У детей Ноя были свои ритуалы – объятия, молитвы в общем кругу, тревожные расспросы, а мы держались стоиками. Грейсон, как и я, всегда был немногословен, в волнении он засовывал руку в карман и бренчал ключами. Линн и Дебби, убедившись, что мужья в эту минуту больше нуждаются в сестрах, чем в них, казались растерянными и неуверенными – они держались в сторонке и шептались. Я же, напротив, старался принести какую-нибудь пользу, вдобавок это помогало держать эмоции под контролем.
Заметив, что очередь у стола регистрации рассеялась, я подошел. Медсестра взглянула на меня поверх высокой стопки анкет. По ее лицу было видно – она устала.
– Чем могу помочь?
– Не знаете ли вы еще чего-нибудь о Ное Кэлхоуне? Его привезли полчаса назад.
– Вы уже разговаривали с врачом?
– Нет. Но здесь в сборе все родственники, они страшно расстроены.
Медсестра проследила за моим взглядом.
– Врач или кто-нибудь из сестер скоро выйдет.
– Я понимаю. Но может быть, вы могли бы узнать, когда нам разрешат навестить отца? И вообще как он себя чувствует?
Я сомневался, что она сумеет мне помочь, но медсестра снова взглянула на семью Ноя и вздохнула.
– Дайте мне несколько минут. Я скоро закончу и тогда попробую что-нибудь выяснить, хорошо?
Ко мне, не вынимая рук из карманов, подошел Грейсон.
– Как дела?
– Держусь.
Он кивнул и снова забренчал ключами.
– Я, пожалуй, сяду. Бог весть, сколько нам еще здесь ждать.
Мы присели. Через несколько минут приехали наши дочери. Анна присоединилась к родственникам, Кейт опустилась рядом со мной. Вся в черном, Анна выглядела так, как будто прибыла с похорон.
Ждать в подобной ситуации всегда самое худшее, и именно по этой причине я ненавижу больницы. Ничего не происходит, но перед мысленным взором проходят самые мрачные образы, специально приберегаемые сознанием на крайний случай. В тишине я слышал биение собственного сердца, в горле у меня пересохло.
