– Ситуация!.. Какое отношение это имеет к нам? И при чем тут Гарольд?
– Джейн, я…
Она отвернулась, не в силах смотреть на меня.
– Если ты больше не хочешь меня видеть, скажи прямо. Не отговаривайся делами. Скажи правду. Я взрослая и умею принимать поражения.
– Это и есть правда, – быстро сказал я. – Я очень хочу с тобой встречаться. Кто же знал, что ты так поймешь… – У меня перехватило дыхание. – Я имел в виду… ну… что ты особенный человек и очень много для меня значишь.
Она промолчала. В последовавшей тишине я с удивлением наблюдал за тем, как по щеке девушки катится слеза. Джейн вытерла ее и скрестила руки на груди. Она упорно разглядывала деревья у реки.
– Почему ты всегда это делаешь? – дрожащим голосом спросила она.
– Делаю что?
– Говоришь о ситуациях, объясняешь все при помощи статистики… даже наши отношения. Но жизнь далеко не всегда соответствует статистике. И люди тоже. Мы не Гарольд и Гейл.
– Я знаю…
Джейн взглянула на меня, и впервые я понял, что причинил ей боль.
– Тогда зачем ты это сказал? – резко спросила она. – Я понимаю, нам будет нелегко, ну и что? Мои родители не виделись четырнадцать лет и все-таки поженились. А ты говоришь про какие-то девять месяцев. Ведь ты будешь всего в двух часах езды от меня! Мы можем звонить друг другу, писать письма… – Джейн покачала головой.
– Прости, – сказал я. – Наверное, я просто испугался. Я не хотел тебя огорчать.
– Почему? – поинтересовалась она. – Потому что я особенная? Потому что много для тебя значу?
Я кивнул:
– Конечно. Ты необыкновенная.
Джейн глубоко вздохнула.
– Ну что ж, я тоже рада, что мы познакомились.
И тут меня осенило. Я расценивал свои слова как комплимент, тогда как Джейн восприняла их совсем иначе. У меня пересохло в горле при мысли о том, что я мог ее обидеть.
– Прости, – повторил я. – Я не это имел в виду. Ты очень много для меня значишь, но… дело в том, что…
Язык у меня окончательно прилип к гортани; Джейн вздохнула. Вспомнив, что время поджимает, я откашлялся и попытался объясниться:
– Я хотел сказать, что, кажется, люблю тебя.
Джейн молчала; внезапно на ее лице появилась улыбка.
– Так любишь или не любишь? – уточнила она.
– Да, – подтвердил я, а затем, чтобы уж точно не остаться непонятым, добавил: – Я люблю тебя.
Впервые за все время нашего разговора она засмеялась. Джейн явно позабавило то, с каким трудом дались мне эти слова. Наконец она вскинула брови, улыбнулась и сказала, нарочито растягивая слова на южный манер:
