Наглость это или глупость? Боден колеблется. Конечно, недооценивать противника не следует, но и переоценивать ни к чему. Простая деревенская колдунья может с помощью дьявола приобщиться к знаниям, открытым великим умам, таким, как Кардан, Агриппа; кроме того, женщине свойственно коварство, она ускользает, подобно змее, и, подобно змее, подкрадывается и жалит. «Нет, я никогда об этом не думал». Надо же, его, Бодена, человека добропорядочного, смеет обвинять какая-то нищенка. Может, правда, столь резкий отпор задел его тщеславие. Ненавидел ли он когда-нибудь? Нет, ведь это чувство скорее приличествует животному. Однако, вполне вероятно, женщина и есть самое настоящее животное.
— Но вы знаете людей, которые помышляли об этом, может, выражали такое желание в разговорах с вами, просили вас?
— Такие вопросы, мсье, задают людям ученым, а я женщина необразованная.
— Об этом позаботилась ваша бабка, не так ли? Разумная предусмотрительность.
— Бедность учит осторожности. Власть имущие вроде вас или этих мсье могут себе позволить быть учеными, они полагают, что и другие в состоянии последовать их примеру.
Ответ разумный, но впечатление несколько портит страстный хриплый голос, в котором таится вызов.
— Вы не любите власть имущих?
— А вы любите бедных, мсье?
В таких спорах он чувствует себя как рыба в воде, он даже не замечает, что вопреки правилам сам отвечает на вопросы. У секретаря суда округляются глаза. Допрос такой необычный, что он спрашивает себя вдруг, уж не безвинна ли эта долговязая женщина, которая так без страха ответствует и задает вопросы.
— Я тружусь для их блага, любезная. В одной из своих работ я выступил за уменьшение цен на продукты в королевстве, чтобы каждый ел досыта. Если бы вы умели читать…
— Если бы я умела читать, я бы ела досыта, мессир?
В гневе он сжал кулаки. Какое сильное оружие невежество! Не знаешь, что отвечать. И он неудачно попытался парировать:
— Для необразованной женщины вы говорите очень складно.
— Это получается само собой. Ходишь из города в город, слышишь, о чем люди говорят…
— А о чем они говорят?
Ее брови приподымаются. Деревенская хитрость — когда хочешь выиграть время, притворись, что не понимаешь. Хитрость настолько очевидная, что Боден вновь обретает спокойствие. Хитрая бабенка, но вовсе не такого недюжинного ума, как ему порой представляется. Он не стыдится признать свою неправоту. Изучение людей — единственная его страсть, и его иногда даже в этом упрекают. Оседлав любимого конька, поглощенный своим исследованием, он настаивает, хитрит, терпеливо ждет, и его коллег — представителей третьего сословия такое поведение коробило бы, не убедись они, сколь действенно его упорство. Однако мужчине, мыслящему более или менее разумно, легче досадить вопросами, его легче сбить с толку, чем женщину. Укажите на ошибку в его рассуждениях (а кто застрахован от ошибки?), и он сразу запинается, теряет уверенность, на мгновение показывает свое истинное лицо. Женщина, и прежде всего женщина невежественная, не нуждается в логике. Она и не понимает, когда от нее требуют рассуждать логично. Она вовсе не теряется, наоборот, смеется вам в лицо или начинает упираться. Как женщина может понять очевидность, которую столь почитает Боден, необходимость ясности, содержательности понятий, прекрасную работу мирового механизма (который местами следует немного смазывать маслом, и Боден — человек здравомыслящий, прогрессивный — вносит в это дело свою лепту), триумф разума? Женщинам чужды эти постоянные усилия, составляющие смысл человеческого существования, в этом их слабость и их сила. По сути своей все они в какой-то степени ведьмы.
