Во-вторых, мне не кажется привлекательной «профессионализация» сотрудников КГБ в работе с интеллигенцией, то, что какой-то их круг будет «занят» исключительно интеллигенцией. Не пойдут ли они по пути тех жандармских офицеров, «работавших» с интеллигенцией при царе, которых описал в «Климе Самгине» Горький, по пути чистой «бенкендорфщины»?
Андропова покоробило это сравнение, он мне возразил, что я не понимаю реальностей, не знаю всего происходящего в обществе; то, что он задумал, означает значительный шаг вперед, отход от плохой старой практики, а отнюдь не возврат к «жандармской» деятельности.
Я высказал ему и еще одно сомнение, упирая на то, что создание специального управления приведет не к сокращению, а к росту числа различных дел и проблем с интеллигенцией. И по очень простым причинам: пока вопросы, связанные с интеллигенцией, оставались в ведении контрразведки, это было все-таки для последней не основным и тем более не единственным занятием. Главным было разоблачение шпионов. Если же будет создано специальное управление, то ему ведь придется оправдывать свое существование и в отсутствии реальной работы придется ее придумывать, что может привести к возникновению серьезных проблем.
Андропов не принял этих замечаний всерьез, сказав, что я ничего в этом деле не понимаю, а через некоторое время увижу сам, какую эти изменения принесут пользу.
Потом из того, что доводилось услышать, в том числе от самого Андропова, у меня сложилось впечатление, что работой нового управления он весьма интересовался, и как «неофит» в делах КГБ чем-то в ней даже бывал увлечен, чрезмерно верил сотрудникам этого нового да и других управлений, а его работа оказалась отнюдь не безобидной. Произошло немало личных трагедий. Ухудшилась морально-политическая обстановка в стране, был нанесен дополнительный ущерб образу страны в глазах мировой общественности. В общем, была вписана еще одна постыдная страница в историю деятельности этого учреждения.
Так что (говорю об этом с горечью) Андропов несет ответственность за многие неправедные дела семидесятых – начала восьмидесятых годов: за преследование инакомыслящих, в том числе и за политические аресты, изгнание за рубеж, «психушки», включая и такие дела, ставшие печально знаменитыми, как преследование академика Андрея Дмитриевича Сахарова. Это нельзя скрывать. Хотя можно вспомнить и отдельных представителей интеллигенции, которых он прикрывал от ударов и выручал из беды.
