Жозефина. Книга 2. Императрица, королева, герцогиня | страница 33

— Теперь этому конец, — объявляет он.

Жозефина чувствует, что с нее свалилась тяжесть, несколько месяцев лежавшая у нее на сердце. Больше того, император, признавшись во всех интимных подробностях своего увлечения, в конце разговора просит жену помочь ему разорвать эту связь.

Читатель догадывается, что Жозефина не пожалела на это сил. Но известны также ее доброта, равно как ум и бескорыстие г-жи Дюшатель. Словом, все прошло отлично и более красиво, чем рассказывает нам г-жа де Ремюза.

Наполеон через Дюрока потребовал вернуть ему любовные письма, адресованные молодой женщине; она, не заставив себя дважды просить, вернула их, отказалась от бриллиантового колье, которое ей предложил августейший любовник, и согласилась иногда видеться с ним, если воспоминания опять приведут его на Аллею вдов.

Но Жозефина этого не узнает.

Жозефина наверху счастья. 24 марта 1805 папа крестил в Сен-Клу ее второго внука. Евгений получил сан принца Империи, должность государственного архиканцлера, титул светлейшего высочества, и 2 апреля она отбывает в Милан вместе с императором, который должен короноваться там в качестве короля Италии.

Этого «12 жерминаля», «в день, память о котором никогда не сотрется из ума и сердца жителей Труа», Жозефина с мужем въезжает в префектуру департамента Об. На подступах к городу воздвигнута триумфальная арка размером 16,5×12 м, украшенная такой латинской надписью: «Ворота города, преисполненного радостью, откройтесь, дабы в вас триумфально въехал герой, вернувший Франции Францию».

Другая триумфальная арка высится в центре города. На фронтоне венки — «гражданские, за победы на море, за снятие осады, за победу в войне», а над ними четыре слова, изъясняющие замысел декоратора: «Он заслужил их все».

На каждом шагу колонны, обелиски, портики, бюсты, транспаранты и вдобавок гигантская тридцатиметровая звезда, причем все это перегружено символами и подобающими случаю формулами. Я упустил еще «восходящее солнце» с такой надписью: «Если им свершены такие чудеса в час восхода, чего не совершит он, продолжая свой путь?» Жозефина расточает любезные слова и улыбки военным, гражданским и духовным властям, почетному эскорту, роте ветеранов, национальной гвардии, вооруженным пожарным, а вокруг во всю мочь гремят колокола, пушки, барабаны и горны. Она выслушивает речь мэра, заверяющего ее, «что нет ни одного горожанина, ни одного должностного лица, которые не благословляли бы день», когда ее короновали.