И вот император сам теперь совершает коронование: берет корону Жозефины, водружает ей на голову, потом снимает с «грациозной медлительностью…». «Сейчас, когда он коронует ту, кого суеверно считает своей „счастливой звездой“, он перенимает у жены кокетство, если я смею употребить это слово, — продолжает Лора д'Абрантес. — Он старается поудачней пристроить эту маленькую корону на бриллиантовой диадеме, опускает ее, передвигает, поправляет; он словно сулит жене, что эта корона будет ей легка и отрадна».
Какая другая женщина в мировой истории получала такой же подарок от человека, которого любит? Кому еще дарили Империю, которая вскоре раскинется от Гамбурга до Неаполя, от Бреста до Варшавы? И в это утро Жозефине действительно кажется, что она любит мужа.
Жозефина встала с колен и бок о бок с императором, сопровождаемая папой и тройным кортежем принцев, кардиналов, маршалов, полковников, под звуки музыки и пение хора медленно направляется к большому трону. Не в эту ли минуту Наполеон поворачивается к брату и негромко бросает:
— Вот бы отец видел нас, Жозеф!
Жозефина, вероятно, думает о своей матери, отказавшейся покинуть Мартинику, во-первых, потому, что путь «занят» англичанами, во-вторых, потому, что она роялистка. Тем не менее она появляется на молебне в Фор-де-Франсе, который скоро станет Фор-Наполеоном, и будет председательствовать на банкете, где гости станут пить за «здоровье ее величества императрицы французов». Власти острова назовут ее «императрицей-матерью», титулом, который г-жа Летиция ни от кого не услышала.
Не без усилия — тяжесть мантий тащит их назад — Наполеон с Жозефиной добрались до верха сооружения. Здесь трон у Жозефины меньше, чем у ее мужа, и стоит на ступеньку ниже. Папа напутствует обоих в таких словах:
— Да утвердит вас на престоле Империи и благословит вас на царствие с высоты своей вечной славы Иисус Христос, Царь царей, Владыка владык, существующий и правящий вместе с Богом Отцом и Святым Духом ныне и присно и во веки веков.
Обняв императора, Пий VII поворачивается к собранию и возглашает:
— Vivat Imperator in aeternum!>[27]
И толпа эхом отзывается:
— Да здравствует император! Да здравствует императрица!
Пий VII опять спускается в алтарь, место на ступенях занимают пажи, а по бокам Жозефины — принцессы, фрейлины и статс-дамы.
При торжественном чтении Евангелия августейшей чете дают поцеловать священное писание. Затем читают предпричастную молитву, и балет труппы человек в двести возобновляется. Император с императрицей, да и все остальные, добросовестно возвращаются к алтарю. За Жозефину свечу с тринадцатью символическими золотыми монетами несет г-жа д'Арбер, сопровождаемая генералом Савари, а г-жа де Люсе, эскортируемая генералом Лемаруа, несет в руках серебряный хлеб. Золотой оставлен г-же Дюшатель, рядом с которой генерал Кафарелли. За то, что эти дамы несли «знаки почета», они получат бриллиантовые ожерелья стоимостью от 20 000 до 30 000 франков.
