Возвращение на Подолье | страница 87

В купе становится душно. Он раздевается, открывает окно и ложится на чистую простынь. Сегодня он практически трезв. Ему очень хочется увидеть свой сон. Своим он его называет потому, что сколько себя помнит, он ему периодически снится. Упоение полетом приносит огромное наслаждение. Но в тюрьме, как правило, полету сопутствуют всевозможные препятствия. Например, когда он подлетал к водному пространству, толпа врагов палками доставала до его пят. Огромным усилием ему удавалось подняться на сантиметр и, почти касаясь воды, перелететь на другую сторону.

А вот огромная площадь до отказа заполненная людьми. В лучах солнца, счастливый он стоит посреди площади. Люди просят его показать свое “искусство”. Он взмывает высоко в небесную лазурь, затем стремительно, вниз головой, летит к земле. Огромное упоение захлестывает его грудь. Легкость ощущается в каждом члене тела. Не долетая до земли несколько метров, он переворачивается, и под крики ликующей толпы опускается на площадь.

Казанский вокзал времен перестройки напоминал огромный вертеп. Играет духовой оркестр. Пьяные музыканты, сверкая красными носами, выдувают кабацкие мелодии. Потаскухи, алкоголики, бомжи водят пьяные хороводы. Слоняются толпы “шакалов”. Воры, бандиты и бродяги выискивают добычу. Иногда из толпы доносятся истерические крики. Очередной отщепенец доказывает маленькую правоту доблестным воинам ОМОНа.

Василий выходит из вагона и направляется в здание вокзала. И все же его свойство вовремя исчезать в условиях перестроечной Москвы претерпело изменения. Из битумной пелены вырастают два коренастых джина в знакомой униформе.

— Молодой человек, ваши документы.

Прописка у него хоть и липовая, но для этих сойдет. Но там, на дне спортивной сумки, лежал он…

— С Казахстана?.. Т-т-так…. А зачем в Москву? Травку не везешь?

“Господи! Да что же это за судьба? Если найдут парабеллум, учитывая старые заслуги, влепят не менее червонца.”

Тот, который упомянул о травке, внимательно вглядывался в его лицо рысьими глазами. Едва сдерживаясь, чтобы не броситься бежать, он ответил:

— Ребята, я на операцию желудка приехал… О какой травке разговор?

Слова звучали неубедительно. Пересохший язык отказывался повиноваться.

Позже, вспоминая тот случай, он еще и еще раз убеждался, что на помощь ему пришел Всевышний.

— О-о-о, да тебе везет, парень, — не осознавая глубины пророчества своих слов, сказал владелец рысьих глаз. — Вон идет Игорек со своей Ритой… Обойдемся без обыска.