— Отлично, молодец, еще три года заработал.
В КПЗ холодно. На сплошных деревянных нарах, занимающих половину помещения, сидел и лежал народ.
С его появлением в камере оживились.
— Эй, пацан, давай сюда! За что посадили?
Люди не унывали. Это обстоятельство его ободрило.
— Хранение анаши.
— Наркоша, значит? Тут с твоей статье сидит человек пять.
Он снял обувь и влез на нары. Его окружали люди всех возрастов.
— Как фамилия твоего следователя? — спросил Василия парень примерно его возраста. — Не Коржов?
— Точно, а ты откуда знаешь?
В камере захихикали.
— Да ты чё, пацан, про Коржова не слышал? Он еще недавно был дознавателем, и уже майора заработал. Гасит в тюрьмушку всех подряд и за все подряд.
Вечером в камеру запустили двух пришедших по этапу на доследование. Свободного места не было. Долговязый татарин окинул всех хищным взглядом и остановил свой выбор на Василии. Татарин бросил на него мешок и, жестикулируя оттопыренным мизинцем, процедил:
— Кароче, это место по закону не твое… Давай, дергай!
В молчании окружающих Василий чувствовал подавленность и любопытство. Никто не пришел ему на помощь.
Он уступил ему свое место, и тот змеей заполз в теплую щель между человеческими телами. Василию пришлось лечь в ногах, рядом со старым одноглазым бомжом. Утром, когда всех выводили в туалет, ему с одноглазым блатные приказали вынести парашу.
Когда они тащили тяжелый бак, заполненный мочой, одноглазый, обращаясь к нему, что-то забормотал. Василий прислушался, и уловил в его словах логическую взаимосвязь.
— Ты чё, парнишка, не видишь, что тебя опускают? На меня не смотри, я слабый. Здесь сдохну. У тебя есть сила, не давайся.
Он насторожился, и попросил у бомжа совета.
— Скажи, что делать, я не знаю.
Раздался крик дежурного милиционера:
— Быстро, быстро оправляйтесь и давай в камеру!
— Кароче, слушай меня: когда тебе говорят что-то делать за других, никогда не делай. Нагло отвечай: “Ты чё, змей, коня нашел? Тебе надо — ты и делай”. После твоего ответа тебя постараются забить на словах, а может и кулаках. Кто на тебя покатит, бей первым. Других не бойся, здесь в драке поддержку давать не принято.
“Эти несколько фраз оказали для меня больше помощи, чем все то, что сделала для меня мать”.
После завтрака, состоящего из куска черного хлеба и кипятка, все опять улеглись на нару. Неожиданно вкрадчивым голосом его к себе позвал татарин.
— Васек, не в падлу, постирай мне носки. Там в баке вода осталась.
Кровь ударила ему в лицо. Василий понял, что сейчас должно произойти то, о чем говорил старик.
