— Не знаю, что тебе ответить… Теперь то я уж точно смертник.
— Я решила еще в автозаке[35]. Прошу тебя, не затягивай время, бежим.
Когда они уходили в узкий переулок, застроенный казахскими мазанками, Харасанова окликнул Валентин:
— Не уходи, скажи, что мне делать?
— Сдаться, отсидеть и стать профессиональным сутенером.
У Харасанова было два варианта спасения. Сегодня же исчезнуть в город-спутник или укрыться здесь у многочисленных знакомых.
Она и на этот раз прочитала его мысли.
— В Майкудуке у меня подруга. Если мы ее застанем, можно будет переждать.
Они пересекли степь и вышли на дорогу, ведущую в отдаленный микрорайон. Возле старого террикона девушка остановилась.
— А мы ведь даже не знакомы. Таня, — первой представилась она. — Если нас поймают, запомни: Антонова Таня, город Алма-Ата.
— Харасанов Константин. Баку.
По дороге, со стороны Нового города, мчался автобус. Ночь еще не рассеялась.
— Ложись в траву, попытаюсь его остановить, — шепнула девушка и вышла на трассу.
Им повезло. Шофер возвращался домой с “кошачьих” дел, был навеселе. Не доезжая микрорайона, Константин попросил шофера остановить автобус.
— Что-то я вас не пойму, молодые люди. Девушка говорила, вы живете возле завода отопительного оборудования.
— Ты, земляк, какой-то непонятливый, — в тон ему бросил Константин. — Сам, что ли, молодым не был? Посмотри, какая чудесная степь.
Водитель расхохотался.
— Ну, ты, пахан, даешь! Возьми за сиденьем фуфайку. У меня дома есть еще, а вам пригодится.
Харасанов знал, что на въезде в город их уже ожидает патруль. И еще он знал, что в данных о нем, предоставленных солдатам ВВ и милиции, как о беглеце, стоит “ОСОБО ОПАСЕН”. При случае, любой из солдат посчитает за счастье его пристрелить.
Они обогнули микрорайон и торопливо вошли в подъезд облезлой пятиэтажки. На лестничной площадке третьего этажа Таня позвонила. Дверь не открывали. Как это делают молодые самоуверенные люди, Таня подолгу не отрывала палец от кнопки звонка. Наконец за дверью послышались шорохи.
— Какого черта так рано? Наташка, ты, что ли?
— Нет дома, — шепнула Константину Таня, — но не пойму кто там.
— Это я, Таня. Наташкина подруга.
— От Наташи, что ли? Подожди, сейчас открою.
В дверном проеме стояла молодая девушка с распущенными волосами. Воспитанная в духе черного города, она грубо бросила:
— Я Светка, Наташкина сеструха. Ну чё вылупились, проходите.
Большая четырехкомнатная квартира напоминала кладбище погибших кораблей. На полу валялись ворохи тряпок. Посреди гостиной стоял диван с поломанными ножками.
