Точно так же, как в учительском коллективе, в милом сердцу райотделе милиции она постепенно создала ему репутацию патологического бродяги. В один прекрасный день, когда он, словно верблюд, насыщался на кухне, в квартиру прилетела красногрудая птица в образе молодого следователя. Напыщенный, с побитым угрями лицом, он, в сопровождении ликующей матери, прошел на кухню и положил рядом с тарелкой супа истоптанный мужской ботинок.
— Узнаешь? — спросил, мрачно поглядывая то на него, то на мать.
— Нет, — ответил он.
— Ну, допрыгался, — сказал мать, — так я и думала.
Ничего другого от нее он и не ожидал. В раннем детстве от жизненных бурь и невзгод его защищала бабушка. Когда бабушки не стало, он со своей детской правдой остался один на один под этим небом и солнцем.
— Твой друг Виноградов сознался… Говори, по какому адресу квартиру обворовали?
О подлой игре, делающих карьеру молодых следователей, Василий уже слышал. В тех семьях, где, по их мнению, родители не знают как избавиться от “преступных” чад, следователи пробивали брешь, терроризируя и запутывая до такой степени, что подросток рано или поздно себя оговаривал.
— Собирайся, пойдем в милицию, там выясним.
Он на нее еще надеялся.
— Ма, в чем дело? Чего он от меня хочет? Я ничего не знаю.
Ее лицо напомнило ему безучастную маску сфинкса. В тот момент он окончательно понял, что по-настоящему одинок. Она посмотрела куда-то сквозь него и сказала:
— Иди, иди. Натворил — придется отвечать.
В милиции к следователю, который его привел, присоединился капитан с лицом Плюшкина. Рядом с ботинком появились часы из тех, которые алкаши на базаре продают по трешке за пару.
— Узнаешь? Говори, когда последнюю хату на уши поставили. Если расскажешь — тебе ничего не будет.
У Василия пересохло во рту. Несмотря на вынужденное бродяжничество, он не воровал.
— Смотреть в глаза! Отвечай, или ты у меня будешь искать пятый угол!
Существо следователя дышало неподдельной злобой. После слов Василия: “Я ничего не делал! Вы не имеете права”, угреватый змеиными пальцами ухватил его за волосы и вырвал клок у виска.
Из глаз Василия покатились слезы. Он был одинок в целом мире.
Затем молодой следователь куда-то ушел. Капитан заставил его писать объяснительную. Когда он отказался, капитан перегнулся через стол и ударил его по голове пресс-папье.
— Бери ручку и пи-ш-ш-ши — шипел он, устрашающе вращая белками. Тут тебе не детский сад. Закрою в тюрьму, там из тебя враз Машку сделают.
