et olfactu» Антонио Скарпы. «Вот приедем туда, на озеро Эри - и скажу. Эстер права - она поймет».
-Ухо и нос, - коротко сказал Иосиф. «Сначала займемся устройством слухового аппарата человека».
Эстер потянулась за пером, и они погрузились в работу.
Рахели, прыгая на одной ножке, спустилась с галереи синагоги вниз, в прохладный, пустой
вестибюль. Она встряхнула белокурыми волосами: «Малка, где вы там?». Младшая сестра
появилась из-за угла. Оправив свое темно-красное, отделанное кружевами платье, девочка
дернула за руку Элишеву Мендес де Кардозо: «Пошли, мамы и не заметят, что нас нет, а Дебора
спит без задних ног».
Рахели посмотрела в щель двери молитвенного зала: «Как красиво! С галереи все так видно
хорошо, дома в синагоге занавеска, плотная, только голоса слышны, и все. Какие цветы!»
Бима утопала в свежих розах и лилиях, Ковчег Завета был украшен гирляндами зеленых листьев, в
углу стоял американский флаг.
-Дома такого и не увидишь, - вздохнула Рахели. Она позвала девочек: «Смотрите, вот наши папы.
И дядя Меир. И папа Деборы. Он же не еврей, а все равно пришел».
-Элайджа мне рассказывал, - важно сказала Элишева, подобрав под себя ноги, устраиваясь на
скамье. «Их папа ходит в синагогу, а мама - туда, - она махнула рукой, - к этим...»
-Квакерам, - помогла ей Рахели. «Он мне тоже говорил - там не идолопоклонники, это не как, - она
оглянулась и шепотом, быстро сказала , - церковь».
-Рахели, - испугалась Малка, - даже слова такого нельзя говорить, и смотреть на них нельзя.
Светло-голубые глаза Элишевы засверкали смехом: «Тогда мне, в Амстердаме, надо все время с
закрытыми глазами ходить, у нас из окна шпиль Аудекерк виден. О, - она прищурилась, - мой брат
бежит, папа его отпустил, сейчас поиграем».
Мальчики вынырнули из забитого людьми зала. Хаим уселся на пол: «Тору еще не скоро читать
будут. Мы услышим и вернемся. Вот, - он приподнял кипу и поскреб светлые кудри, - я придумал.
Сейчас каждый говорит - кем он хочет стать».
-И девочки? - удивилась Малка.
-Да, - непонимающе взглянул на нее Натан, - наша мама - она акушерка, лечит женщин, и детей
тоже. А тетя Сара, - он подтолкнул Давида, - она раньше была капитаном корабля, поняли?
-Помощником, - признал Давид. «Сейчас она ведет классы, как мама Элайджи, и еще готовит к
изданию книги, называется, - он сморщил высокий, отцовский лоб, - редактор. Я слышал, - он
понизил голос, - к нам на обед приходил издатель, он еврей. Он говорил, что наша мама очень
