Давида, что шептались о чем-то, устраиваясь на скамье. Аарон начал молитву - сильным, высоким,
красивым голосом:
- Счастливы пребывающие в доме Твоем, вновь и вновь будут они прославлять Тебя.
По стенам просторной, затянутой белым холстом комнаты были развешаны анатомические
рисунки - тонкие, изящные.
Эстер распахнула дверь в сад: «Пойдем, я в комнате не курю, все-таки медицинский кабинет.
Видишь, - она указала на калитку, - очень удобно, отдельный вход, с улицы ничего не заметно».
Они устроились на деревянной скамье. Мужчина, раскурив трубку, улыбнулся: «Борешься с
невежеством».
-Ты же сам видел, - Эстер затянулась сигаркой. Положив ногу на ногу, она покачала носком простой
туфли. «Женщины не знают анатомии, физиологии. О средствах предохранения я и не говорю, -
она вздохнула, - я хотела написать маленькую брошюру, издать за свой счет, анонимно..., Простым
языком, многие женщины уже умеют читать. Им такое было бы полезно. Ни одна типография не
возьмется, - она сморщила нос, - это ведь считается неприличным. Конечно, - горько проговорила
женщина, - лучше плодить подкидышей, или убивать младенцев».
Иосиф помолчал, и вспомнил аккуратно разложенные по ящикам, стальные инструменты: «Ты
осторожней с этим, Эстер. Ведь если узнают, то даже Меир тебе не поможет. Это противозаконно,
даже здесь».
-Это не считается убийством, - холодно сказала Эстер, - ни здесь, ни в Англии. Все происходит на
раннем сроке, ведь травы, к сожалению, не всегда эффективны. Не говори мне, что ты этого не
делаешь, в Амстердаме, - усмехнулась она.
-Делаю, - признал Иосиф. «Даже из других городов приезжают, представь себе».
Он вспомнил блеск бриллиантовой сережки в ухе и рыдающий голос женщины: «Господин Мендес
де Кардозо, если вы мне не поможете, я не знаю, не знаю - что мне делать..., Я не могу обращаться
к врачам в Вене - мы известная семья, мой муж - банкир кайзера Иосифа, пойдут слухи, сплетни...,
- она уронила прикрытую шляпой голову в ладони: «У меня здесь сестра, в Амстердаме, ее сюда
замуж выдали. Она мне говорила, что вы хороший врач..., Пожалуйста, - женщина посмотрела на
него красивыми, заплаканными карими глазами.
Он все не понимал. «Но, госпожа Гольдберг, - удивился Иосиф, - у вас двое детей, вы не
бедствуете... «Мягко говоря, - подумал он, взглянув на тяжелые кольца, на дорогой шелк платья.
«Вы здоровая, молодая, женщина, вам только тридцать исполнилось. Я уверен, что ваш муж
