для тех, кто уже непоправимо болен.
Ассимиляция маргиналов, автохтонных обитателей дна новыми формирующимися племенами везде происходила по-разному. Скажем, парижские клошары и нью-йоркские vinos более или менее органично вписались в перпендикулярное бытие нестяжателей. В Японии адаптация прошла не столь гладко, не обошлось без потерь. Подлинная катастрофа, как уже отмечалось, постигла Россию: российские бомжи, самые расчеловеченные бездомные в мире, в соответствии с предсказанием цитированного автора просто поумирали без всякой анестезии. Подвеска могла бы спасти многих из них, как это доказывает опыт сегодняшнего дня.
* * *
Перемещение вдоль подвесной трассы по принципу «волка ноги кормят» содержит в себе как раз ту оптимальную порцию трудностей, которая позволяет поддерживать жизнь на плаву. Систематическая работа была бы уже трудностью запредельной, а доступность выпивки не сходя с места делает болезнь-к-смерти прямо-таки скоропостижной. Сравнительно недавно вокруг «точки равновесия» сформировалась небольшая, но очень колоритная нестяжательская коммуна, получившая название «митьковствующие». Эти несгибаемые наследники бомжей хранят верность своему гордому девизу: «Ни дня без рюмки!», но сохраняют при этом и своеобразное достоинство. Как ни странно, образовательный ценз этой коммуны один из самых высоких во всем нестяжательском движении – как было когда-то и у их духовных предшественников митьков, но ареал их обитания ограничивается Россией, и даже, кажется, одним только Питером. Северо-Западный совет племен попытался недавно осудить ересь митьковствующих, однако бланкисты выступили решительно против. Огласивший их позицию Купрум резонно заметил, что хотя митьковствующие практически не вносят свою лепту в подвеску, зато их вклад в бытие-поперек более чем существен…
* * *
Помимо действенного милосердия, недоступного никаким институтам благотворительности, подвеска продолжает играть роль решающего инструмента в дискредитации и преобразовании общества потребления. Можно упиваться азартом перпендикулярного бытия (как сказал поэт, «всё дуреешь на просторе»), можно обличать потреблятство со всей вещей силой красноречия и «краснодействия» (той же flash-mobилизации), можно, наконец, воспитать в себе воинственность и несокрушимость духа. Но ведь иногда необходимо хотя бы перевести дух, закрепиться на завоеванном плацдарме – а это невозможно без альтернативного способа дистрибуции вещей. Если для поддержания жизни необходимо систематически «ходить в магазин» и платить деньги, а для этого, в свою очередь, подключаться к процессу труда, то есть
