Приверженность иллюзии «свободного рынка» слышна и в заверениях президента, что Россия не будет строить государственный капитализм. Действительно, зачем строить то, что уже построено, - все эти четверть века либеральных реформ процесс реставрации и внедрения капитализма в российское общество происходит благодаря экономической политике государства. Прошу прощения, власти , поскольку «государство» без наделенных властными полномочиями госслужащих не более, чем машина, а то, как она движется, зависит от знаний и умений «водителя». В том числе предводителя «водителей».
Своего экономического советника и весомого оппонента либералов С. Глазьева президент, похоже, не очень слышит, и, видимо, пригласил в Кремль, чтобы успокоить уставшую от рыночных реформ общественность.
Та же иллюзия всемогущества «свободного рынка» ощущалась и на недавнем гайдаровском экономическом форуме, где прозвучало немало и разумных идей. При этом в речи на нём 13 января премьер-министр обещал российским олигархам новую «большую приватизацию», попутно сетуя, что кризис «ударил по социально незащищенным слоям российского общества». Но остаётся фактом: проводимая экономическая политика, как и все кризисы, бьют прежде всего именно по «социально незащищенным слоям».
Капитализм возник и до середины XIX века развивался стихийно, однако после революций 1848-1849 годов и Парижской Коммуны буржуазное государство начало регулировать отношения труда и капитала. Результатом стало возникновение и развитие госкапитализма, а политическая элита озаботилась ограничением господства частной собственности и стихии рыночного хозяйства.
С середины XX века в большинстве западноевропейских стран взят курс на «социально ориентированную рыночную экономику». Причём, там это не декларации руководителей, не курс на индексацию полунищенских пенсий, которые у нас, скажем, в десятки раз меньше, чем зарплаты министров или депутатов Госдумы. Там это - реальная экономическая политика. Огромна разница между политикой кудесника немецкого «экономического чуда» Л.Эрхарда (за 8 лет построил «социальное рыночное хозяйство») и творцами наших либеральных реформ. В России, которой в наследство от СССР досталось – пусть и со всеми недостатками, но реальное «социальное государство», - оно постепенно испаряется, уступая место не только относительному, но в условиях кризиса и абсолютному обнищанию десятков миллионов россиян.
Когда после Второй мировой войны Германия приступала к возрождению собственного рыночного хозяйства, где приватизировать было особо нечего, там начали с того, что прежние рейхсмарки заменили дойчмарками. Для текущих платежей курс рейхсмарки к немецкой марке был установлен 1:1, а при обмене действовал курс 10:1. Причём, население получило право поменять 400 рейхсмарок единовременно, а затем в течение двух месяцев ещё 200 рейхсмарок на 20 дойчмарок. Немцы, взявшись за возрождение экономики, поставили всех граждан в
