Он ответил:
— Да. Что вы хотите, чтобы я делал?
Брайт сказал:
— Просто помогайте нам… делайте то, о чем мы вас попросим и оставайтесь с нами, пока мы не закончим работу.
— Как долго? — спросил Джек.
— Три месяца. Понадобится три месяца, чтобы их всех поднять и привести в порядок, — ответил Брайт. — Мы Вам хорошо заплатим и сделаем очень значительным человеком на этой планете.
И вот Джек стоял на мостике и опять направлял корабль к солнцу, которое теперь заходило на западе. Он все еще был в шоке и не мог решить, что делать. Эти командующие перепугали его. Они, наверное, могли своей волей принудить его умереть или, в самом крайнем случае, опустошить его мозг. Правда ему до смерти хотелось заглянуть в один из этих коконов, но ни мысль о возможности прожить пять тысяч лет не подействовали на него, так же как ни обещание денег, ни его блестящая карьера.
Контуры Майами виднелись на горизонте, подсвеченные заходящим солнцем. Он развернул нос корабля в сторону канала вне Корал Гейбл. Левее он увидел Гаттеррас, направляющийся домой. Он забыл об этом корабле. Как он называется?.. «Терра Тайм»? Потом он вспомнил, что попросил Фил? связаться с ним в полдень. Радио было выключено, и Фил должен был бы поднять по тревоге береговую охрану… Но береговая охрана не появилась. Еще загадки. Он хотел, чтобы микрофон был у него на мостике, наверху. Еще раз он мысленно вернулся к истории, рассказанной Брайтом. Зацепкой в ней стали слова об их базе. Это было что-то, такое что он должен был увидеть.
Бернард Льюис был когда-то известен под именем Берни Лефкович. Его жена, Роза, была всегда Розой, и лишь на их свадьбе раввин называл ее Рифкой. Их красный «бьюик» был подарком их сына Крейга, что привело их к большой финансовой трате, потому что Берни все еще числился представителем фирмы «Бернал Вуленс» во Флориде, и, получалось, что это, в общем-то, вовсе и не подарок. Берни это понимал… Роза же, считала, что это — великое деяние.
Когда Берни еще активно сотрудничал с Нью-йоркской компанией, мало кто дважды спрашивал его об его об Але в «Бернал Вуленс». Когда его спрашивали впервые, он отвечал:
— Я не говорю больше про Ала, — и все знали, что так оно и есть.
В это утро Берни и Роза ехали в своем новом красном «бьюике» посмотреть на совместный комплекс «Антарес». Они подыскивали большее помещение… Берни хотел переехать, потому что за последние восемь месяцев более полутора десятка человек скончались в совместном комплексе, Сансет-Виледж. Чем дольше он жил там, тем большим становилось его ощущение, что комплекс следовало переименовать в «Конец Пути». Он был подавлен, Роза пыталась успокоить его:
